Лакомый кусочек

– Слушай, Мэриен, у меня сегодня не получается с ужином.

– Да? – отозвалась я, желая услышать более подробные объяснения. Я была сильно разочарована: я-то надеялась, что вечером Питер меня повеселит. К тому же я опять проголодалась. Весь день я сидела на перекусах и теперь рассчитывала на сытный калорийный ужин. То есть придется довольствоваться разогретой едой из коробки, которую мы с Эйнсли держали в морозилке на всякий пожарный. – У тебя неприятности?

– Я знаю, ты поймешь. Триггер… – его голос сорвался, – Триггер женится.

– Да? – выдавила я. Чуть не сказала: «Очень жаль» – но эти слова мне показались неуместными. Какой смысл выражать сочувствие, как будто произошло досадное недоразумение, когда на самом деле это трагедия вселенского масштаба. – Хочешь, вместе пойдем? – спросила я, подставляя ему плечо.

– Господи, нет! – вскрикнул он. – Так будет еще хуже. Увидимся завтра, ладно?

Он положил трубку, а я стала обдумывать последствия. Самое очевидное – завтра вечером Питеру понадобится тщательный уход. Триггер был одним из его старых друзей: точнее сказать, Триггер был последний из когорты старых друзей Питера, кто стойко воздерживался от женитьбы. Это было вроде эпидемии. Незадолго до нашего знакомства жертвой брака стали двое друзей Питера, а потом в течение каких-то четырех месяцев еще двое практически без боя сдали позиции. И Питеру с Триггером ничего не оставалось, как все лето вдвоем коротать время на своих холостяцких попойках, а если их окольцованным друзьям удавалось выторговать у жен свободный вечер, то, судя по мрачным отчетам Питера, такие встречи превращались в натужную демонстрацию фальшивой беззаботности, лишенной духа легкомысленного веселья. Они с Триггером держались друг за дружку, как тонущие в шторм, причем каждый старался ободрить другого, в чем оба нуждались как никогда. Но теперь и Триггер пошел ко дну: утешитель оказался пустышкой. На юрфаке были, разумеется, и другие парни, но почти все они были женаты. Кроме того, все они в глазах Питера олицетворяли его послеуниверситетский серебряный век, а не более ранний золотой.

Мне было его жаль, но я также знала, что мне следует держать ухо востро. Если оба первых брака его друзей были неким знамением, то после двух-трех стаканов он начнет видеть во мне одну из расчетливых сирен – из тех, кто умыкнул у него Триггера. Я не рискнула спросить у него, как это ей удалось: он мог бы решить, что я вынашиваю какой-то коварный план. Самое лучшее – отвлечь его.

Пока я так размышляла, к моему столу подошла Люси.

– Cможешь ответить этой тетке вместо меня? У меня голова раскалывается, и я ни слова не могу придумать!

И она изящно приложила руку ко лбу, а в другой ее руке я заметила написанную карандашом на куске картонки записку. Я прочитала:

Уважаемые господа!

Хлопья были отменные, но вот что я нашла вместе с изюмом.

Искренне ваша,

(миссис) Рамона Болдуин.

Внизу скотчем была приклеена раздавленная муха.

– Это то самое исследование хлопьев с изюмом, – слабым голосом произнесла Люси. Она напрашивалась на мое сочувствие.

– Ага, ладно, – отозвалась я. – У тебя есть ее адрес?

Я сделала несколько вариантов ответа:

Уважаемая миссис Болдуин, мы выражаем искреннее сожаление, что в Ваших хлопьях оказался данный предмет, но такие оплошности случаются…

Уважаемая миссис Болдуин, приносим извинения за причиненное неудобство; спешим заверить Вас, что в целом содержимое пакета было абсолютно безопасно в санитарно-гигиеническом плане…

Уважаемая миссис Болдуин, выражаем Вам благодарность за то, что Вы обратили наше внимание на этот вопиющий случай, так как мы всегда хотим знать, какие оплошности мы допускаем…

Самое главное было, и я это знала, ни в коем случае не употреблять слово «муха».

Телефон на моем столе опять зазвонил. Я никак не ожидала услышать в трубке этот голос.

– Клара! – воскликнула я, осознав, что совсем про нее забыла. – Как жизнь?

– Спасибо, хреново! Послушай, придешь сегодня на ужин? Мне необходимо видеть новые лица.

– Я с удовольствием! – Мой энтузиазм был почти искренним: уж лучше ужин с Кларой, чем еда из коробки. – В какое время?

– Да знаешь, когда сможешь, тогда и приходи. Мы тут не страдаем пунктуальностью. – Последние слова она произнесла с горечью.

Теперь, дав ей обещание, я стала быстро соображать, что бы это значило: Клара меня пригласила, чтобы развлечься и поплакаться, то есть как затейника и конфедантку в одном лице, а это меня совсем не радовало.