Лальские тайны и другие удивительные истории

Бывало к ней много людей, из разных мест. Почитали ее. Она денег не брала. У нее было какое-то предчувствие. Она даже не знала, где вещи лежат, а говорила. Из многих городов приезжали, ей вопросы задавали, допустим, можно ли разводиться или нет. Она говорит: “Нет, надо повременить”. И через месяц приезжает та женщина и благодарит за то, что остановила ее тогда от поспешности. Некоторых не принимала.

Когда умерла Валентина, люди просили, чтоб не анатомировали ее. А врач Черняева все же анатомировала: нужно было узнать, отчего все же такое ее состояние было. Потом вскоре врач та уехала из Лальска, а куда и почему – не знаем. Говорят, все у Валентины было детское, а органы здоровые.

Потом вот Пелагея Егоровна Михайлова рассказывала. У нее была нога больная. Так вот она пришла к могилке, колупнула земельки, к ноге приложила, и боль прошла. Или вот женщина одна с проблемой мысленно обратилась к Валентине, и это помогло. Тогда эта женщина поставила ей веночек новый на могилку. А в первое время, как Валя умерла, за могилкой смотрю: опять принесли веночек, опять… Придешь: тропка в снегу протоптана.

Татьяна Васильевна Русанова (Ципилева): Моя мама и тетя Валя были двоюродные сестры. Мама умерла, когда я была еще совсем маленькая, в 1978 году. Отец остался один. Тетя Валя была добрая, и всегда у нее кто-нибудь был из посетителей, часто приходил священник ее исповедовать, причащать. Долгое время у нас хранились письма из Канады, от ее друга юности. Он вроде так и не женился, всю жизнь прожил один. Иногда к нам приходят люди и просят проводить на могилу к Валентине, хотят попросить ее помощи.

Алевтина Яковлевна Смелова: Я не была знакома с Валентиной болящей, но от мамы и от учительницы нашей школы Натальи Васильевны Лузгаревой знала о ней. Наталья Васильевна часто у нее бывала, а я с ней отправляла передачки для Валентины и как бы заочно спрашивала ее о чем-нибудь личном, просила поставить за ее здравие свечку в церкви. Даже когда Валентина умерла, я обращалась к ней за помощью, и мне она помогала – я в этом уверена.

Нина Павловна Васильева, бывшая учительница: Церкви, кроме Лальской, в округе не было, поэтому все из нашей деревни Савино ходили туда, а это около тридцати пяти километров, пешком. Моя мама водила и меня, показывала дом Валентины, рассказывала о ней. С ее рассказов и рассказов соседей по деревне знаю, что очень и очень многие к ней обращались за молитвенной помощью: скот ли заболеет или в семье что приключится – все к ней оттуда, из Савино, ходили.

Мария Ивановна Петрова: Ходили на могилку к матушке Валентине после снегопада. Тропинок ни к одной могиле нет – а к ее могилке тропинка всегда протоптана! Все ходят!

19 декабря 1981 года. Сегодня меня вызвал директор. Сказал, что мое поведение переходит все границы и обо мне говорили уже на районном партийном уровне. Еще сказал, что больше он не сможет защищать меня и закрывать глаза на мое несоответствие моральному облику современного учителя. Добавил, что существует несколько вариантов развития событий:

– Первый вариант: вы, Дарья Николаевна, приносите публичное покаяние, обещаете больше никогда не ходить в церковь и сдаете в партком все свои записки о болящей Валентине, о которых уже весь Лальск толкует. И тогда – возможно, подчеркиваю, возможно, – тогда вам, как молодой учительнице, оступившейся, запутавшейся в тенетах церковников, дадут шанс, и вы отделаетесь строгим выговором.

Вариант второй: вы продолжаете упорствовать, и вами, как антисоветским элементом, ведущим религиозную пропаганду в детском образовательном учреждении, вплотную занимаются органы. К этому же варианту относится предположение – не мое, поймите меня правильно, – так вот, относится предположение, что вы просто повредились рассудком на почве ранней потери родителей и влияния на вас тяжелобольного человека. В этом случае вас могут подвергнуть принудительному лечению в специальной психиатрической больнице закрытого типа. Надеюсь, вы понимаете серьезность этого варианта развития событий.

И наконец третий вариант, который я бы вам по-отечески посоветовал, учитывая вашу молодость и мою личную к вам симпатию: вы срочно собираете чемодан и, не привлекая к себе внимания, никому не сообщая о нашем разговоре, тихо-тихо, быстро-быстро покидаете наш чудесный городок и желательно даже нашу область.

Я ответила:

– Благодарю вас, Евгений Николаевич! Я, пожалуй, последую вашему совету…

Тут директор достал из кармана небольшую пачку денег, перетянутую резинкой, и протянул ее мне. Хороший он человек! Помоги ему, Господи, прийти к Тебе хотя бы в конце жизни!