Лама-детектив знает твой мотив

– Будем надеяться, что толпа соберется. – Я поняла, что мои слова могут нести негативный оттенок, а я стремлюсь транслировать только позитивные эмоции. – Ведь все любят музыку, да?

Он кивнул.

– За работу.

Я одобрительно подняла большие пальцы и сразу поняла, что это было чертовски тупо, но я решила дать себе послабление. Во-первых, я зануда и горжусь этим. Во-вторых, я еще не пришла в себя после его липких медвежьих объятий… И тут до меня дошло.

Я не дала никакой рекламы, что в пабе теперь живая музыка. Вообще никакой.

– Ни пуха ни пера, – сказала я, хотя не знаю, относится ли это пожелание к музыкантам или только к актерам. Честно говоря, у меня не было времени выяснить.

Я покинула Натана и побежала в кабинет. В просторном, довольно скучном помещении было пусто. На двух серых металлических столах перед черными компьютерными креслами гудели два древних компьютера. Стены, должно быть, когда-то были белыми, но от времени посерели. Ковер потемнел и вытерся. На одной тусклой стене висела доска с расписанием сотрудников. Школьного вида круглые часы висели на другой. Единственным пятном цвета в комнате был постер с изображением горы и радуги над ней. Там было написано: «Стремись быть радугой посреди чьей-то бури». Мое дополнение. Хотя кто-то перечеркнул слово «бури» и подписал под ним «задницы».

Приятные ребята. Как это вдохновляет.

Я проигнорировала постер и направилась к высокой этажерке с картонными коробками в поисках того, что, как мне казалось, я видела здесь пару недель назад. Да. Я вытащила стоявшую сбоку доску-мольберт.

Сделаю анонс и поставлю на улице у входа. Так себе реклама. Я совершенно забыла об этом. Но все же лучше, чем ничего. Я выдвинула ящик ближайшего стола, молясь, чтобы там нашелся мел. Ящик заскрипел так, будто его не открывали годами. Ничего, только бумага, ручки и скрепки в ассортименте. Я выдвинула следующий.

– Да.

Упаковка цветных мелков. Идеально.

Я отодвинула компьютерное кресло и принялась за работу. Финальный продукт хоть и занял у меня больше времени, чем я ожидала, оказался не ужасным. Но я никогда не претендовала на наличие художественных талантов. Я склонила голову, рассматривая результат. Мне нравится мой слоган.

ЖИВАЯ МУЗЫКА

Заходите

Становится ЖАРКО

По субботам с 15 до 19 часов.

Разноцветные цветочки а-ля маргаритки и зеленые веточки, которые я нарисовала в качестве узора вокруг слов, не очень сочетались с надписью, но что смогла, то смогла. Я только чуть-чуть их размазала.

Сойдет. Натан может начать играть в любую минуту.

Я приподняла доску, держа ее подальше от себя, чтобы не размазать свои художества, и направилась в паб. Натан уже устроился на барном стуле с гитарой, он настраивал инструмент и разогревался.

– Вот ты где, – сказала Брэнди, увидев меня. Ее светлые волосы были собраны в небрежный пучок наподобие моего, и она была одета в черную футболку и джинсовые шорты. У меня возникло подозрение, что она так же летела сюда, как и я. Она подошла ко мне.

– Можешь открыть дверь? – попросила я. Мои мышцы и так ныли после утренней прогулки, плюс мольберт был не то чтобы легким.

Должно быть, она увидела напряжение на моем лице, потому что бросилась к двери и широко ее распахнула. Потом отступила в сторону и помогла мне снести доску вниз по ступенькам. Мы вышли на тротуар и установили ее буквой «V». Посмотрели и восхитились.

– Неплохо, – кивнула я.

– Великолепно.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Не могу поверить, что можно так устать, как после сегодняшнего утра.

– То же самое, – посочувствовала мне Брэнди. – Я решила, пора мне вернуться на джаззерсайз.

– Джаззерсайз? – хихикнула я. – Последний раз слышала о нем, когда моя мама занималась в девяностых.

– Детка, ты живешь в сельском Мэне. Мы увидим студию зумбы не раньше, чем лет через пять. А на пилон можешь вообще не рассчитывать.

Я рассмеялась.

– Я немного занималась в Лос-Анджелесе. Должна сказать тебе, стриптизерши – звери. У них такие бедра, ты не поверишь.

Она захохотала.

– Поверь мне, я знаю. Сама этим занималась.

– Правда? – Я моргнула, не уверенная, что она говорит это на полном серьезе.

– Три месяца после колледжа, – объяснила она. – Платили отлично, но хотя я люблю мужское внимание, тут его было чересчур даже на мой вкус.

– Представляю, сколько там платят. – Не могу осуждать ее. Я сама снималась в рекламе слабительного и в фильме класса «В» под названием «Спутанная паутина» в роли полигамной женщины-паука.

– Итак, когда ты собираешься встретиться с Фрэнком?

В этот момент я вспоминала, как изображала страдающего от запора человека, поэтому смена темы оказалась немного неожиданной.

– Он попросил прийти меня завтра в районе семи, – ответила я Брэнди. – В офис турфирмы.

– Думаешь, это безопасно? Я могу пойти с тобой, – предложила она с горящими глазами.

Я покачала головой.

– Нет, не стоит. Я чувствую, что он ни в чем не замешан.