Ламентации

Мысль об обиде Джулии не отпускала. Роза вспомнила, как спустя пять лет после ее развода, когда Джулия преподавала в Ладлоу, дочери позвонил друг Адама и сообщил, что отец покончил с собой на охоте. Отослав своего помощника по делам, он выстрелил себе в голову из дробовика, привязав к спусковому крючку проволоку. В записке он просил Розу сообщить о его смерти Джулии. Розу охватило не горе, а злость на бывшего мужа. Она решила не звонить дочери, пока не успокоится. Подождала неделю, а Джулия тем временем узнала новость от безутешной домработницы Адама. Роза совершила ужасную ошибку — второй раз утаила от Джулии важное событие.

Вернувшись в гостиницу, Роза решила вздремнуть, но поспать ей не дали.

В номер зашел молодой полицейский-итальянец в сопровождении двух других.

— Синьора, можете ли вы подтвердить, что вчера вечером ужинали с миссис Элис Причард?

— Да, мы ужинали вместе. А в чем дело?

Полицейский ответил вопросом на вопрос:

— Можете ли вы сказать, когда в последний раз видели миссис Причард?

«Симпатяга», — подумала Роза. Похож на ее второго мужа, даже еще красивее.

— За ужином. Точнее, я ушла первой. Объясните, пожалуйста, что же все-таки случилось?

— Синьора, вчера вечером с моста Понте-Веккьо бросилась женщина, по документам — миссис Причард. В кармане у нее нашли спички из ресторана «Сопротивление», и хозяин посоветовал обратиться к вам.

Верность

Поскольку вместе их свела рождественская вечеринка, накануне праздника Джулия часто вспоминала Трикси. Время от времени она писала подруге письма, рассказывая о странствиях Ламентов, и отправляла на адрес «Америкэн Экспресс», ведь Трикси всегда можно найти по номеру кредитной карточки. Трикси никогда не отвечала, но письма не возвращались, — значит, она все-таки получала их. И когда Трикси нежданно-негаданно позвонила из Нью-Йорка, чтобы договориться о встрече, Джулия и обрадовалась, и встревожилась. Наверняка что-то важное заставило ее подругу объявиться после столь долгого молчания.

Трикси зашла в агентство Роупера — по-прежнему стройная, словно греческая статуя, с длинной шеей, белокожая; волосы, чуть потемневшие, были зачесаны назад, открывая лоб и широкие скулы. Бротиган определил бы ее стиль как «японка с Парк-авеню» — слишком много косметики и денег, — если бы не ее необычайная привлекательность.

— Джулия будет с минуты на минуту, — пообещал Бротиган, звякая мелочью в карманах. — Ищете дом?

— Дом у меня есть, — ответила Трикси, придирчиво проглядывая каталог недвижимости. — В Нью-Йорке.

— Наверное, дворец, — сказал Бротиган, пуская в ход всю свою учтивость и обаяние; он протянул руку и представился.

— Трикси, — ответила гостья, — Трикси Чемберлен. — И пожала ему кончики пальцев коротко и сухо. — Когда она появится?

— Минут десять как должна была подойти. — Бротиган широко улыбнулся. — Присаживайтесь.

Пропустив его приглашение мимо ушей, Трикси оглядела обшарпанные металлические столы, ветхие стулья, лампы дневного света и клетчатый ковер, совершенно не вязавшийся с прочей обстановкой бывшей окружной тюрьмы.

«Так и стой, — подумал Бротиган. — Просто картинка с разворота журнала, ей-богу!» И тут же опустил глаза, устыдившись пошлой мысли.

— Нью-Йорк — прекрасный город, — нарушил он молчание. — Я двадцать лет служил в нью-йоркской полиции, в отделе расследования убийств.

— Правда? — У Трикси загорелись глаза, взгляд стал колдовским. Бротиган уже готов был рассказать ей, как однажды чуть не погиб на пожаре, но тут вошла Джулия.

— Трикси! — ахнула она. — Боже, неужели ты?

Подруги обнялись, и Бротиган почувствовал себя лишним.

— Майк, — обратилась к нему Джулия, — вы уже знакомы?

— Да, — отвечал Бротиган. — Я как раз собирался рассказать, как…

— В другой раз, Майк, — польстила ему Трикси, назвав по имени.

Джулия повела Трикси в бар «Нассо» в Принстоне, где стены расписывал сам Норман Рокуэлл.[33] До недавнего времени заведение было чисто мужским, но после гневных статей в газетах двери бара наконец открылись для женщин. Джулия заметила, как недовольные взгляды румяных принстонских юнцов за столиками мгновенно теплеют при виде Трикси.

— Джулия, — начала Трикси, как только они уселись за столик, — где ты берешь таких красавцев? Как его… Бортиган, Булиган?

— Майк Бротиган, — уточнила Джулия, и на нее нахлынули воспоминания о Бахрейне, картинки из прошлого. Бурбон, черные глаза, пышные прически, первый смех Уилла на пляже и, разумеется, мистер Мубарес.

Трикси игриво кивнула:

— Мой тип мужчины — не могу устоять перед сединой. Женат?

— Недавно развелся.

— А вы с Говардом все еще…

— У нас с Говардом все отлично, — коротко сказала Джулия. Хоть она и рада была встрече с подругой, но не желала обсуждать семейные неурядицы.

Трикси позабавила скрытность подруги, и ей вспомнилась прежняя Джулия: непокорные черные кудри (теперь в них засеребрились первые седые нити) и тонкие брови, неизменно строгие.

— Джулия, как я рада тебя видеть! — призналась Трикси. — Я сохранила карточку «Америкэн Экспресс» на имя Чипа только ради твоих писем.

— Но никогда не отвечала.

Трикси ничуточки не смутилась.