Лампа для джинна

– Вот если бы прямо тут сойти разрешили… – задумчиво протянул Илья.

– А могут? – оживилась Вовка. – Мы бы на трассе машину поймали.

– Очень сомнительная идея, – поджала губы Лёля. – Тут же ни платформы, ничего. Ты прыгать собралась?

– Там лестницы везде есть, – качнул головой Илья. – Спуститься нетрудно.

– Да, но кто тебя такого особенного выпустит? Думаешь, так делают? – съязвила Лёля, правда, без особого яда. Вот с братом она переругивалась по-настоящему, отчаянно, злобно.

– А в чистом поле разве положено ни с того ни с сего вставать? – парировал Илья.

– Там же неисправность! – напомнила Лёля.

– Отчаянные времена – отчаянные меры, – тряхнула головой Вовка.

Но о дверях проводница даже говорить отказалась.

– Не положено, – покачала она головой. – Вы не волнуйтесь, ребята. Сейчас поедем, скоро уже.

– Ага, назад, – бормотала себе под нос Вовка, пробираясь по коридорчику следующего вагона.

Илья с Лёлей едва за ней поспевали.

– И не сидится тебе на месте, – бормотала ей в спину Лёля.

– Нормально! – подбадривал сзади Илья. – Проверим все сами.

Вовкина теория оказалась верной. Двери у кабины машиниста были распахнуты. На путях, мелькая в ярком свете огней, сновали люди в оранжевых жилетах. Никаких тел на шпалах видно не было. Возможно, убрали. Или и вправду просто какая-то неведомая «техническая неисправность».

Девчушка лет семи, прижимая к груди растрепанную куклу, завороженно глазела из провала дверей во тьму. Длинноногая женщина, придерживая дочурку за капюшон, равнодушно курила, выдыхая на улицу.

– Фу, как так можно, – забубнила Лёля. – Она же на ребенка дышит. А держит как? А если ребенок свалится?..

Но Вовка не обращала на это внимания.

– Где трасса?

Она заглянула к Илье в мобильник.

– Да вот тут. Направо идти. Через лес.

– Через лес, – ужаснулась Лёля. – Эй, вы чего там задумали?

– Пошли, – кинула Вовка.

Она протиснулась мимо девочки с куклой, нащупала ногой первую ступеньку лесенки и начала спускаться. За ней спрыгнул Илья, и гравий заскрипел под их подошвами. Пахло влажной хвоей, мокрыми листьями и сладким, летним ночным духом.

Лёля медлила, неуверенно поглядывая вниз. Девчонка отвлеклась от созерцания тьмы и теперь с интересом наблюдала за беглецами. Ее мать затянулась и тоже смотрела за ребятами, но, в отличие от своей дочки, с абсолютным равнодушием.

– Высоковато…

– Эй, пацаны, вы чего там? – раздалось впереди на насыпи. – А ну-ка вернулись в вагон!

Ага, «пацаны»… Пока в темноте ничего не видно, нужно делать ноги.

– Давай! – гаркнула Вовка наверх. – Спускайся, а то я тебя за шкирку спущу.

– Ну не положено же… – чуть не захныкала Лёля.

– Сейчас нас обратно засунут, – зашипела Вовка. – Как котят в коробку. Нафиг надо, этого тягача сто лет ждать.

– Лёля, – окликнул ее Илья.

– А?

– Давай.

– Нельзя здесь ходить! – снова закричали спереди, и Лёля, наконец, развернулась и принялась испуганно спускаться.

– Тут все ржавое… Хоть бы покрасили… – бормотала она.

– Жалобу напиши, – шикнула Вовка, хватая подругу под мышки и стягивая на гравий. – Не тормози.

Она схватила ее за руку и дернула за собой, вниз, под насыпь. И очень вовремя: из пучка света, которым вагонные фонари разрезали тьму, выскочил человек в оранжевом жилете. Он что-то кричал вслед, но они что есть духу припустили прочь.

Черный полог леса укрыл их, и голоса на насыпи остались далеко позади. Листва распахнула объятия, дохнула на них ночной прохладой, и у Вовки на секунду закружилась голова. Чистые, напоенные влагой ароматы дикого леса ее опьянили. После спертого, сухого воздуха, наполнявшего тесное купе, простор и запахи свободы казались нереальными.

Пробежав по прогалине до овражка, они остановились, чтобы отдышаться и свериться с картой.

– Верно идем, – кивнул Илья.

Лицо его в подсветке экрана стало совсем синим.

– Вы оба психи какие-то. – Согнувшись, Лёля пыталась перевести дух. – Сбежать с поезда…

– С аварийного поезда, – поправила Вовка, разглядывая лес. – Они полночи проваландаются, говорю тебе. Некогда нам ждать.

Она подняла голову к небу и поймала в сероватых облаках серпик месяца.

– В какую сторону смотрит старый месяц? – тут же спросила она.

Илья подошел поближе.

– Вправо. Как буква «С». А тебе зачем?

Вовка качнула головой. Месяц смотрел вправо, тонкий, как выгрызенная хлебная корочка.

Глава 15. Какао

Лесная подстилка мягко пружинила под ногами и замедляла ход. По голым рукам хлестали сухие ветки, цеплялись за одежду низкорослые елочки, будто силились ухватиться, задержать, не выпустить.

Но ребята продвигались. Ныряли под поваленные стволы, отводили длинные еловые ветви с черной бахромой, дрожавшей в синеватой тьме. Все трое вытащили телефоны и подсвечивали себе дорогу, хотя Вовка уже не понимала, как видно лучше: с фонариком или без. Глаза привыкали ко мраку, а дальние отсветы города отчетливо очерчивали силуэты кустов.