Лампа для джинна

– А волосы у бабушки были светлые? – спросила вдруг Вовка у мамы.

– Рыжие, – ответила мама.

Новую улыбку Вовка сдержала. Слишком уж тяжелый был разговор, а она – нашла чему радоваться…

Но теперь она знала, откуда взялась та Света. Знала наверняка, кем была бабушка на той парной фотографии из ее альбома. Знала, что бабушка ей помогла. Наверное, все же разочаровалась в своем внуке, пусть и только после его смерти…

– Все, я ставлю чай, – объявила мама.

Засуетился и папа.

– Эклеров? Я могу сбегать.

– Да, пожалуйста, – осторожно улыбнулась, косясь на Вовку, мама.

– Это почти традиция, – подхватила та.

– Ну и хорошо, – крикнул папа уже из коридора. – Больше семейных традиций, вкусных и неполезных!

– Кстати, о неполезном, – сощурилась мама. – Ты столько денег на той неделе потратила, что я просто диву даюсь… Когда съедешь, заведешь себе отдельный счет. Хотя сначала работу найдешь. Поняла?

Вовка заморгала. Мама раньше и говорить о Вовкином переезде не желала. И про работу во время учебы запрещала думать: нельзя отвлекаться, так и вылететь можно!

– Я ж это… – замялась Вовка.

Приказ о зачислении она прочитала еще днем – у Лёли.

– Что? – сощурилась мама.

– Так я поступила вроде. На журналиста, – покраснела Вовка.

– А, – коротко отозвалась мама.

Вовка закатила глаза, а мама вдруг улыбнулась:

– Ну и ладно. Я и сама в последнее время думала: ну кем после твоей «культурки» можно устроиться? Учителем музыки?

Про то, что у Феди разыскался друг-гитарист, а у Лёли – барабанщик, Вовка упоминать не стала. И о том, что уже в следующую субботу будет петь в шумном дымном баре, – тоже.

* * *

Той ночью, засыпая, Вовка снова услышала цветные голоса. Только вот звучали они так глухо, что она едва разбирала слова.

– …ну смешное же дело, ну правда же. Зарядный… аппарат? – бормотал фиолетовый.

– Устройство, дорогая, – поправил желтый. – Зарядное устройство. И жетон.

– И жетон. Глупость же!

– Глупость…

– Толк-то какой от этих штучек?

– Толка-то никакого.

– Как они ей помочь-то могли?

– Не могли.

– Не могли…

– Ну и пускай ее думает… Разве вред какой?

– Вреда-то никакого. Да и пользы тоже. Она ведь все сама сдюжила. Самостоятельно.

– Думаешь, самостоятельно?

– Так самостоятельно, самостоятельно…

Слова еще отдавались эхом где-то далеко, будто в другом мире, а Вовка, улыбаясь, засыпала.