Лампатата'

Услышав такие речи, Лампатата застыл как громом поражённый, и это было лучшим ответом, который Алекс мог себе вообразить. Тем временем наш герой с тяжёлым грузом на душе размышлял о том, что бывшие соотечественники стали какими-то жестокими и бессердечными. На самом деле, его волнения были связаны с тем, что он не привык подходить к проблемам так просто и прямо, как сейчас требовала от него суровая жизнь. Лампатата никак не хотел отказываться от привычек, оставшихся с прошлой жизни: например, прежде чем начать что-то делать, нужно было соблюсти некий подготовительный ритуал, нарушение которого влекло за собой незамедлительную расплату в виде осмеяния и непринятия. В кругах, в которых вращался Лампатата, эта система была отшлифована десятилетиями и функционировала как хорошо отлаженный механизм. Психологи на этот счёт утверждают, что каждый живёт так, как может, и что в этом нет ничего плохого. Другими словами, если вы собираетесь поменять работу в течение полугода, пойти учиться в течение двух лет и жениться (выйти замуж) в течение трёх-четырёх лет, но при этом ваши друзья открыто посмеиваются над вами и намекают, что вы достигнете этого ближе к пенсионному возрасту, то вы совершенно нормальный человек. В любом случае, не слушайте их, а если что, в случае неудачи обвините психологов.

Наш герой попытался скрыть захлестнувшие его противоречивые чувства и, сам того не желая, принял позицию Алекса: из последних сил попытался сохранить беспечное выражение лица и скрыть свои мысли. Правда, чем больше он старался, тем больше у него это не получалось. От переживаний Лампатате захотелось плакать, глаза его затуманились, и он неловко расплескал пиво по столу.

– Возьми на кухне бумажное полотенце, – миролюбиво сгладил ситуацию Алекс.

Услышав эти слова, наш герой почувствовал себя ещё более беспомощным и одиноким. Воспользовавшись предлогом, он со вздохом облегчения отправился на кухню, где и смахнул со щеки скупую мужскую слезу.

Алекс был сама деликатность, однако его деликатность не подразумевала деликатность для нашего героя. Заметив странное выражение лица Лампататы, он ничего не сказал, однако принялся с любопытством смотреть на собеседника. Любопытство Алекса было особого рода – оно было свойственно только тем людям, которые когда-то прошли через тяжёлые испытания. После перенесённых трудностей такой человек с удовольствием устраивается в зоне комфорта и, с благожелательностью посматривая на карабкающегося вверх сотоварища, вместо того, чтобы протянуть ему руку помощи, подбадривает его советами, далеко не всегда полезными. Алекс сам прошёл когда-то через те муки, которые испытывал сейчас наш герой, и ему было интересно, как Лампатата разрешит эту каверзную ситуацию.

– Так вы пойдёте завтра в центр или нет? – поинтересовался он во второй раз.

Лампатата с облегчением вывалил на него целый ворох эмоций. Правда, он раза три перегнул палку и нелестно отозвался о Вадиме, но, тут же спохватившись, взял себя в руки. Вадим на самом деле задирал нос, не вводил нашего героя в курс дела и вообще слабо на него реагировал, в общем, вёл себя в такой ситуации как обычный человек, который не имеет проблем и не желает решать чужие.

Алекс невозмутимо выслушал десятиминутную речь Лампататы и, как будто не услышав ничего для себя важного, повторил:

– Хорошо, но вы ведь договаривались насчёт завтра?

Наш герой завис, словно перегруженный компьютер с допотопной операционной системой. «Да при чём тут это!» – чуть не вырвалось у него, но он сдержал себя усилием воли. Он заморгал и с отчаянием воззрился на Алекса. «Почему в этой стране все такие злые и бессердечные? Так ведь просто невозможно жить! Что же мне теперь делать?» – жужжал у него в голове рой панических мыслей. Ещё раз с усилием взяв себя в руки, он произнёс с обидой в голосе:

– Вадим говорил мне, что скоро пойдём, но не сказал, когда. Если нужно завтра – я не против, пойду завтра.

Не желая окончательно сдавать позиции, Лампатата укоризненно добавил, что абсолютно ничего не понимает в сложившейся ситуации. Что он ни о ком не хочет говорить плохо, но начинает терять надежду и уверенность. Нет-нет, наш герой не сомневается, что ему помогут (эти слова он произнёс чуть не плача), но он ровным счетом ничего не понимает в сложившейся ситуации.

Алекс молчал, стенания Лампататы его как будто не трогали. Нашему несчастному герою ничего не оставалось, как пустить в ход последний козырь:

– Когда я приехал, Вадим сказал, что работа начнётся через две недели, так? (Алекс кивнул) Но после этого он добавил, что всё-таки будет лучше, если я поищу другую работу. Как всё это понимать?

– Всё правильно, по-другому здесь не получится, – с улыбкой сказал Алекс и, насладившись зрелищем растерянного Лампататы, добавил: – Ничего, скоро привыкнешь.