Ламповая Тян. Гейм Овер

Пытаюсь цепляться, но Доктор оказывается сильнее меня, он аккуратно берет меня за запястье и кладет его обратно на мягкую простынь. Затем внимательно смотрит на часы и озадаченно кивает. Только сейчас я замечаю у него огромный шрам в районе шеи. Огромный, перешитый много раз. Что же с ним случилось? Неужели что-то хуже, чем то, что приключилось со мной?

– Вы уходите, Доктор? Доктор… – Издаю тихое хрипение.

Стоило мне на минуту закрыть глаза, как Доктор Фримэн исчез. Он будто бы растворился в тумане. Всё вокруг начинает казаться мне странным, расплывчатым. По облезлым стенам бегут бледные тени, обстановка напоминает внутреннее убранство какой-нибудь избушки, а не больничной койки. За окном раздаются раскаты грома, по потрескавшемуся окну барабанит дождь. Стрелки настенных часов показывают два часа ночи. Моё зрение становится лучше, а сознание проясняется. Спать не хочется совсем. Минут тридцать смотрю на старую лампочку, одиноко висящую из-под потолка. В голове ни одной мысли. Пустота.

Внезапно лампочка начинает светить ярче, а потом и вовсе перегорает, ярко вспыхнув перед этим. В кромешной тьме единственным источником освещения становится фонарь за окном, освещающий часть моей кровати. Потом из-за облаков появилась луна, затем, недолго поприветствовав меня своим присутствием, она снова скрылась за темными тучами. Жутко. Всё вокруг пробирает меня до дрожи: ядовито – желтый свет фонаря на улице, скрывающаяся и появляющаяся из-за туч луна, облезлые стены, тихое тиканье часов и барабанящие по стеклу капли. Напоминает сцену из фильма ужасов, вот только я не актриса. И всё происходит в реальности. Повернув голову налево, я замечаю торшер в уголке, рядом с капельницей. Тяну руку, чтобы включить его, но он загорается сам. В голове полная каша. Ничего не сходится. И только спустя пару секунд мне захотелось сломать окно и выпрыгнуть на улицу.

На кровати рядом со мной сидела боком женщина. Она одета во всё черное. Её лицо полузакрыто темной вуалью, а на голове маленькая шляпка с перьями. Наряд этой незнакомки напоминал одеяние женщин из прошлого века: длинная юбка, простой фасон водолазки, а на руках кружевные перчатки. Хорошо, если бы я сейчас смогла встать и уйти, но сделать это у меня не получится. Как она сюда попала? Интересный вопрос. И я бы его непременно задала, если бы испуг буквально «не сдавил» все мои органы чувств. Она сидела молча, сложила руки на коленях и не поворачивала голову в мою сторону. И давно она здесь сидит? Кто она такая? Может быть она ненормальная? О боже.

– Рина, здравствуй, – ласково шептала незнакомка, – моя фамилия Эвердин, имя своё я предпочту скрыть. Можешь звать меня, как и все – Мадам Эвердин. Ты меня не помнишь, но со временем все воспоминания вернутся к тебе. Не волнуйся, я не причиню тебе вреда. Я же обещала заботиться о тебе.

– Но я вас не знаю.

– Это не беда, – она повернулась ко мне и обхватила моё лицо ладонями, – мы подружимся. Будь уверена.

В эту секунду я провалилась в сон. Темнота окружила меня со всех сторон. И избушка, и луна, и Мадам, и образ Доктора Фримэна в моей голове – всё растворилось в едкой мгле. Будто бы ничего этого никогда и не было, и меня тоже не было. Органы чувств, окончательно сбитые с толку, потеряли любые ориентиры в пространстве. Я словно оказалась в чистилище: темно, ничего нет. И времени тоже нет. Кажется, что это легко, но это иллюзия. Находится в подвешенном состоянии – настоящая пытка. Висеть между жизнью и смертью ужасно.

11.10.2022.

Ранним утром меня разбудили чьи-то тяжёлые шаги. Я резко открыла глаза и присела на кровати. В комнате никого не было. На прикроватной тумбочке стоял поднос с горячей едой, на который я уставилась. Прошло минут десять, прежде чем я окончательно не пришла в себя и вспомнила о том, что была недавно прооперирована. Либо прогресс зашёл слишком далеко, настолько, что люди научились уменьшать боль в послеоперационный период, либо я сплю или это видение. Однако это случилось на самом деле. Я смогла встать к кровати и даже подойти к зеркалу. Лучше бы я не смотрела в отражение. Всё тело было усеяно шрамами, ушибами и порезами. Открытые раны были тщательно зашиты и обработаны. Естественного рефлекса закричать от боли не появлялось. Я спокойно вставала и ложилась на кровати, могла приседать и ходить так же, как и до операции. Подобное могло быть шокирующе, если бы я не знала, что моя нога теперь наполовину состоит из металла, как и правое плечо. И щека. Однако это было незаметно, как со стороны, так и по моим собственным ощущениям.