Ламповая Тян. Гейм Овер

Радар? Он может знать, где я нахожусь? И что мне делать с этой информацией? Мои руки и ноги отказывались слушаться здравому рассудку, твердившему, что лучше сдаться Доктору сразу, чем тщетно скрываться в кустах. Они всё равно меня найдут. Рано или поздно. И лучше было бы их не злить, но мой инстинкт самосохранения диктовал телу, что нужно немедленно бежать и скрываться от этих опасных личностей. Я повиновалась. И медленно ползла в сторону, где видела пологий холм, за которым могла бы укрыться. Мой план мог сработать. Нужно было действовать быстро. Я сползла с возвышенности и укрылась в зарослях травы. Тогда с неба упали первые капли дождя. Только не это. Все мои мольбы о том, чтобы сейчас не начался ливень, не были услышаны. Это не остановило меня от выполнения плана по спасению. Я медленно, но верно двигалась в направлении холма. Промокшая, грязная, уставшая и продрогшая до костей, я была напугана до ужаса. Словно партизан на войне, ползла тихо и верно. И может быть спаслась бы, если бы не тот факт, что перед холмом был огромный овраг, в который я начала соскальзывать, как в болото. От влаги земля стала похожа на кашу, перемешанную с листьями. Я не могла зацепиться ни за что и медленно скатывалась вниз.

– Она здесь! Она здесь! – Ликовал незнакомец, стоящий у оврага, будто ребенок, а затем сообщил своему начальнику голосом киллера, – цель найдена, сэр.

– Отличная работа, – крикнул ему вышедший из соседних кустов Фримэн таким же тоном, – дайте мне ампулу.

Они стояли у края оврага и смотрели на меня сверху вниз. Меня от них отделяло лишь бревно, за которым я затаилась. Оно меня, конечно же, не спасло. Не в силах куда-то бежать, не в силах даже встать, я дрожала, как осиновый лист, прилипший к моей грязной щеке. Буквально спустя пару секунд чьи-то руки подняли меня за подмышки и вытянули спиной из оврага. Я лежала на мокрой траве и смотрела в осеннее небо. Как в тот день, когда это всё ещё не случилось. И Роберт был жив. И я была свободна.

– Ты – дура! – Это оскорбление вырвалось из уст Доктора Фримэна, набиравшего в шприц неизвестную жидкость из ампулы, – зачем нужно было убегать?

Даже говорить сил не было. Одного моего измученного взгляда было достаточно, чтобы он покачал головой и больше не сказал мне ни слова. Доктор наклонился надо мной и пронзил кожу на моей руке острой иглой шприца, перед этим очень учтиво пояснив:

– Это успокоительное.

– Успокоительное? Можно было просто дать мне чай и теплое полотенце. Я знаю, вы хотите убить меня. Я всегда хотела сказать перед смертью о…

– Заткнись уже.

С этими словами он отстранился от меня. Мой взгляд постепенно затуманивался. Спустя некоторое время я совсем перестала что-либо различать вокруг. «Успокоительное» подействовало очень быстро. Я провалилась в небытие. Помните, во всех рассказах и фильмах, когда человек говорит о смерти, он произносит фразу: «Свет в конце туннеля…»? Я не видела света в конце туннеля, но, так как находилась в бессознательном состоянии, негодовать по этому поводу не могла. Постепенно приходила в себя. Моё тело было слабым, словно я не спала полгода и была не в силах открыть глаза. Веки стали тяжелыми, неподъёмными. И опять пустота. Лишь чьи-то голоса вдалеке.

– Лида! – это же голос Тёти Светы,– Лида, как тебе моё новое пальто?

Она беседовала с кошкой, а я в это время пыталась открыть глаза, но получалось у меня это с трудом. Через некоторое время приоткрыла веки, и свет буквально ослепил меня. Он не был ярким, но после кромешной тьмы казался фонарем самой высокой мощности. А это был обычный дневной свет. Оказалось, что я нахожусь в своей комнате, тётя сидит с кошкой на коленях рядом со мной. И плакаты никуда не делись. Лара Крофт всё так же воинственно смотрит на меня со стены. Губы Тёти Светы расплылись в улыбке, когда она увидела, что я очнулась. Лучше бы мой взгляд не прояснялся: эта женщина опять сделала себе химическую завивку, накрасила глаза темно-синими тенями так, что стала похожа на панду, а ярко-красная помада вдобавок ко всему размазалась у уголка губ. Очень странный макияж. Её, конечно, это нисколько не волновало. Она со своей фирменной наивностью спросила меня, нравится ли мне её новое пальто с её любимым леопардовым принтом. «Оно такое шикарное, Тётя Света, тебе идет, в твоём стиле», – честно отвечаю я.

Она отпускает кошку на пол, подсаживается ближе ко мне и тыкает в мою щеку указательным пальцем. Легко и непринужденно. Прямо в самое больное место. Я готовлюсь к жгучей боли, но не чувствую ничего. Всё зажило очень быстро. Тётя Света продолжает задумчиво рассматривать моё лицо:

– Тебя точно не подменили? Выглядишь совсем не как моя племянница. И ведешь себя как другой человек.

– Точно, – вздыхаю я, – а как ещё я должна себя вести после случившегося? Ты сомневаешься, что я настоящая? Или что?

– А докажи. Скажи вот… Какими тенями я пользовалась, когда ты пошла в третий класс? – Ехидно взглянув на меня, Тётя поднимает указательный палец в воздухе.