Лань в чаще. Книга 2: Дракон Битвы

С этими словами он все-таки удалился, а Ингитора зарылась в одеяло, чтобы он не слышал, как она смеется. Она уже знала, что ее упорное сопротивление, хоть и причиняет известные страдания телу Торварда, весьма отрадно влияет на душу. Чем больше он ее уважает, тем более он счастлив своей любовью и тем больше торжества ему принесет в конце концов победа!

К утру он уже не сердился и даже сам явился ее заверить в этом, когда Ингитора только успела умыться и одевалась. Она была рада, что, несмотря на такой урон его чести в глазах недоумевающей дружины, Торвард не держит на нее обиды, а он старался всячески это доказать и даже сам взялся завязать ей ремешки на башмаках, при этом бессовестно приподнимая подол рубашки и пылко целуя ее колени – якобы в знак своей полной покорности ее воле! Весь дом веселился, наблюдая за этим, и Ингитора тоже повеселилась бы, если бы не слэтты – недоумевающие и отчасти сожалеющие взгляды фру Хлодвейг и фру Гуллеборг, которые когда-то в Эльвенэсе хорошо к ней относились, ее неприятно задевали. Ах, как было жаль, что они не привезли с собой Стейннрид дочь Адальрада, с которой Ингитора могла бы поговорить и объяснить хотя бы то, что поддавалось объяснению! Но ведь собирались они не дальше Тингваля, а с Тингвалем и его обитателями йомфру Стейннрид ничего не связывало.

В гриднице Ингитора сразу взялась за шитье, а Эгвальд и Вальборг бросили на ее рукоделье изумленные взгляды.

– Я вижу, ты взялась шить! – воскликнула Вальборг. – Вот это новость!

– Но почему это кажется тебе удивительным? – полюбопытствовала кюна Хёрдис.

– Потому что, помнится, йомфру Ингитора в девичьей у моей матери всегда сидела, сложа руки! – не без язвительности ответила Вальборг. – Она говорила нам, что не возьмется за женские работы, не прикоснется ни к игле, ни к веретену, ни к прялке, пока не выполнит свой долг и не отмстит за отца!

Ингитора слегка покраснела, а Торвард, помедлив и что-то вспомнив, вдруг усмехнулся:

– Да, надо признаться, что обет был нарушен уже давно! Ну-ка, вспомни, йомфру Ингитора, когда ты впервые после него взяла в руки иглу и принялась шить? Вспомни!

Ингитора в недоумении смотрела на него, не понимая, что он имеет в виду, но Торвард, смеясь, делал ей знаки своими черными бровями, словно побуждал вспомнить что-то забавное.

И Ингитора вспомнила.

– Это случилось в Медном Лесу, – неуверенно начала она, но опять посмотрела на Торварда и внезапно развеселилась, поняв, что глупо оттягивать неизбежное, а та правда, которую предстоит рассказать, не меньше прославит их, чем пристыдит. – Тогда Торвард конунг схватился с огромным волком, злым духом, который хотел нас растерзать. Торвард конунг вышел победителем из схватки, но его одежда пришла в полную негодность, и мне пришлось ее зашить.

– В Медном Лесу! – загомонили слэтты. – Вы были в Медном Лесу?

– Вы были там вдвоем? И больше никого с вами?

– И ты шила ему рубаху! [25]  – почти в один голос и почти с одинаковым чувством изумления и негодования воскликнули Вальборг и Эгвальд. –  Ты шила ему рубаху!

– Ну, да! – весело подтвердил Торвард. – Не мог же я ходить по Медному Лесу голым!

– Много неожиданного пришлось мне здесь услышать, Торвард конунг! – дрожащим от ярости голосом заговорил побледневший Эгвальд. Он больше не мог сдерживать свое недоумение, негодование, нетерпение и только усилием воли принудил себя говорить обо всем по порядку. – Вижу, твои подвиги неисчислимы… Ты совершил неисчислимые подвиги с тех пор, как мы расстались, хотя мы расставались, уговорившись не искать славы один без другого! И я хочу спросить у тебя, почему ты нарушил свое обещание и не позвал меня в поход, когда сам пошел на Бергвида Черную Шкуру!

– Я не давал тебе обещания непременно позвать тебя в поход, – Торвард перестал улыбаться, поняв, что пришло время серьезного разговора. – Давай-ка вспомним все как следует. А если что и позабылось, то мои люди подтвердят, они при этом были. Мы уговорились, что я позову тебя, если мне понадобится твоя помощь. Это ты дал мне обещание, что не выступишь в поход, пока не получишь вестей от меня. И я рад, что ты полностью сдержал слово! Наверняка, с тобой сейчас есть кто-то из тех людей, кто присутствовал здесь тогда – они могут опровергнуть мои слова?

«Здесь тогда» означало корабельный сарай, в котором Эгвальд ярл с остатками дружины просидел месяц, пока Торвард конунг не соблаговолил выпустить его оттуда. Призывать свидетелей прошлого позора не хотелось, тем более что опровергнуть слова Торварда они не смогли бы.

– Ты присвоил себе всю славу и теперь рад, что тебе ни с кем не пришлось делиться! – сказал вместо этого Эгвальд. У него было чувство, что он летит по скользкому льду к обрыву, но остановиться он уже не мог.