Land and Leaf/ Земля и листва (ЛП)

Но проблема состояла в том, что она не знала, сможет ли она воспользоваться магией, которая привела ее в Леснодол. Заклинание, что она применила, чтобы войти в Недалечье, было еще активно, когда она ступила в лес, но для возвращения могло потребоваться больше магической энергии, чем у нее имелось.

Однако, если король Люциус был готов отпустить ее, она не собиралась вдаваться в подробности. Гермиона собиралась уйти. Боярышниковая Преграда была темным и мрачным местом, и она страстно желала вернуться в бескрайние дикие леса.

Взмахом руки короля ее отпустили. И она поспешила скрыться.

*****

Гермиона вздохнула, шагая по проторенной тропе через лес. Ее глаза бегали, рассматривая деревья впереди. Попытка найти обратный путь к проходу, через который она вошла сюда из Недалечья, оказалась непростой задачей, и Гермиона уже потратила несколько часов на поиски.

Все начинало выглядеть одинаково: бесконечные раскинувшиеся рощи и леса с редкими

небольшими полянами. И каждый раз сердце Гермионы выпрыгивало из груди в

страхе, что она снова вернулась на королевский луг.

Но она все равно продолжала идти, сырость почвы под ее ногами начала просачиваться через мягкую кожу сапог. Солнце было скрыто за толстым слоем облачного покрова, а бледный туман опустился между деревьями Леснодола. Гермиона накинула на плечи свой дорожный плащ, но он был сшит для более умеренного климата Каскадии, и она боялась, что с наступлением темноты он будет недостаточно согревать.

Тяжело вздохнув, она остановилась и достала из рюкзака ломтик хрустящего хлебца и флягу с водой. Откусывая хлеб, она продолжила путь, стараясь не пить слишком много воды. Гермиона не знала, как лучники обнаружили ее в тот день, и не горела желанием снова столкнуться с ними. Она сомневалась, что королевский двор Леснодола проявит снисходительность во второй раз.

Гермиона не была уверена, сможет ли перейти в Недалечье, как она сделала до этого, но изгнание из Леснодола не оставляло ей иного выбора, кроме как попытаться.

А если она не сможет… Что ж… Она подавила панику, поднимающуюся при одной только мысли об этом, и ускорила шаг. Гермиона принесла с собой книгу, которой воспользовалась в первый раз, так что, возможно, в ней был указан другой путь.

Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав над собой ровный голос.

— Ты осознаешь, что уже трижды прошла по этому пути?

Ее рука метнулась к кинжалу на поясе, вытаскивая его из ножен, когда она посмотрела вокруг и вгляделась в зеленый балдахин крон наверху. Обычно ее чувства были острее, но она была сама не своя с тех пор как покинула Каскадию.

С широко открытыми от страха глазами, сжимая рукоять кинжала, Гермиона видела, как кто-то в капюшоне, спрыгнув, приземлился перед ней. Усмешка скривила его губы, остальная же часть лица оставалась в тени. Он откинул капюшон с головы, и ее охватили одновременно удивление и замешательство, когда она увидела, что это был белокурый эльф из королевского двора. Тот, кого она приняла за сына короля.

Пока Гермиона рассматривала его внешность, смысл его слов дошел до нее, и она почувствовала, как румянец заливает ее щеки.

— Я ухожу, я обещаю. Мне просто нужно вернуться в то место, откуда я вошла, чтобы добраться до Недалечья, — она запнулась, надеясь, что он поверит ее словам.

Но блондин просто небрежно махнул рукой в сторону ее кинжала, и Гермиона снова вложила его в ножны, несмотря на тревожные звоночки в глубине ее сознания. Он усмехнулся, отворачиваясь от нее и оглядываясь назад.

— Ты не уйдешь, если не сможешь найти дорогу, — он засмеялся, и Гермиона почувствовала приступ раздражения, несмотря на ее положение.

— Я найду путь, — с вызовом бросила она, прикусив нижнюю губу. — Со временем. Как долго ты следил за мной?

— С тех пор, как ты покинула двор. Не смущайся, я знаю эти леса лучше, чем кто-либо, как и способы оставаться незамеченным, — он пристально смотрел на нее в течение долгой, напряженной минуты, что-то прикидывая, прежде чем скрестить руки на груди. — Назови мне свое имя.

Она хмуро взглянула на него, взвешивая преимущества отказа или лжи, и решила, что ни то, ни другое не поможет ей выбраться из этой ситуации.

— Гермиона.

— Гермиона, — протянул эльф, повторяя. — Очаровательно. И откуда же ты взялась, Гермиона?

Она расправила плечи, глядя ему в глаза.

— Как я уже сказала твоему королю, я прибыла из Каскадии. Через земли Недалечья.

Он помедлил, глядя на нее. Его губы приоткрылись, а прядь светлых волос упала на его серые глаза.

— Значит это не ложь? Ты пришла из другого королевства?

— Не ложь, — подтвердила она, борясь с желанием закатить глаза. — Теперь ты отпустишь меня, чтобы я могла покинуть твой дурацкий лес? Нет нужды говорить своему отцу, или дяде, или кто он тебе…

— Мой отец, — отрезал он, словно слово было болезненным и, как будто, неприятным.

— Понимаешь ли в чем дело, Гермиона… По закону Леснодола я должен сообщить о твоем затянувшемся пребывании в нашем лесу.

— Я заблудилась, хорошо? — процедила она сквозь зубы. Эльф, вернее принц, пренебрежительно махнул рукой.