Ландскнехт

В лесу их ждала машина, "УАЗ-469" с ведомственными номерами. На шоферском месте сидел пожилой мужчина в милицейском кителе с погонами сержанта и курил папиросу.

– Нормально? – спросил он, когда спецназовцы сели в машину.

– Порядок, – ответил Ситник. – Без потерь.

– Все целы? – Майор Федотов, сидевший за рулем, сегодня работал в обеспечении и был одет как водитель "ПМ"Г.

– Вроде бы. Сашку ротвейлер цапнул. Ты как?

– Нормально, – ответил Мельник. Кожа на запястье была порвана, но кровь уже перестала идти. Бок тоже саднило. Пуля скользнула по толстому слою псевдомышц и оставила длинный разрез, но Мельник знал, что через час рана начнет заживать, а спустя сутки от нее не останется и следа.

Они выехали на асфальт. Машину безжалостно подбрасывало на колдобинах плохо уложенной дороги, – она уже послужила поводом для шуток, пока добирались до Комарова.

– Что тебе за драндулет, Витя, дали? – спросил Ситник.

– Новая, видимо, – беззлобно ответил Федотов. – Амортизаторы еще не разносились, а они у "уазика" жесткие.

– Слушай, а тебе идет китель. Что ты в пэпээсники не пошел, работа пыльная, но зато деньгу сшибал бы, а?

– А че вы там лимузинов не взяли? Наверняка ведь у дома стояли. Сейчас бы ехали с комфортом.

– А с этой лайбой ты бы что сделал?

– Да бросил бы ее, на хрен. Там у них любой кадиллак в сто раз дороже стоит.

– А мерсюки там навороченные стояли, – вставил Гаджи ев. – Я бы от такого не отказался.

– Угу, – кивнул Ситник. – Тебе еще радиотелефон и пиджак малиновый, а мордой ты точно под бандита косишь.

– Я – лицо кавказской национальности, – ответил Гаджиев, не раз принимавший участие в оперативных разработках именно как "лицо кавказской национальности", – и, кстати, пацаны меня за своего сразу принимают.

– Они бы на тебя сегодня посмотрели, – съязвил Ситник. – Точно заказной киллер.

– А че, сегодня заказуха и была, – пожал плечами Гаджиев. – Я лично живых не оставлял – можно было даже маску не надевать. В чистом виде заказная мокруха, мафия сводит счеты.

– . В команде тоже не дураки, – скептически заметил Федотов. – Поймут, откуда ветер дует. Бандиты так не работают.

– А может, это заказные киллеры, знаешь, из Рязанской дивизии в отпуск приехали.

– Нет, – отрезал Федотов. – Этих бы вычислили. Он был прав. Расчет руководства РУОПа был именно на то, что бандиты расценят это как спланированный акт госструктуры: МВД или УФСК, а не работу соперничающей команды. Сегодняшняя акция была проведена для устрашения.

Мельник слушал базар и молчал, он был подавлен. До этого момента ему убивать не приходилось. Бить – и почти насмерть – да. Но явных подонков. Сегодня же он видел респектабельных людей из категории, что принято называть "господами", женщин в роскошных вечерних платьях. То, что это антиобщественный элемент, сразу в глаза не бросалось, и Мельник испытывал тягостное чувство вины, которое он теперь старался подавить. Вся эта роскошь, убеждал себя Мельник, все эти лимузины, дачи, одежды – все это ворованное у народа. Украденное у него путем обмана или отнятое грубой силой. Убитые были преступниками, но угрызения совести не давали ему покоя. Особенно жгла фраза Гаджиева "Я живых не оставлял", потому что именно Гаджиеву достались все женщины.

Приехав в управление, они сдали оружие, и Федотов, у которого была своя машина, развез их по домам.

– Тебя зацепили, что ли? – спросил Ситник, когда они ехали по Кировскому проспекту – Мельник жил ближе всех.

– Царапина, что мне сделается, – отмахнулся Мельник и зевнул.

– Ну да, ты же у нас бронированный, – усмехнулся Ситник. Как и остальные коллеги по отделу, он не очень удивлялся тому, что сделали с Мельником. Люди, повидавшие в "загранкомандировках" психотронные жилеты, лазерные винтовки и СВЧ-излучатели, привыкли к достижениям отечественной науки и техники.

Высадившись у парадного, Мельник попрощался с ребятами и поднялся по лестнице – лифт не работал. Стараясь не шуметь, он открыл дверь в квартиру и добрался до своей комнаты. Было тихо. Коммуналка спала.