Ланселот на шпильках (СИ)

- Что вам сказать, - задумался Валерий Кириллович, - у нас с Эдуардом Петровичем были чисто служебные отношения. Он великолепный специалист, и слова плохого я о нём не слышал.

- А что это за марка была? – спросила я его.

- А вам не сказали? – удивился Валерий Кириллович.

- Я представилась Филиппу Васильевичу сотрудником милиции, - пустилась я в объяснения, - не могла же я у него спросить, что это за марка, раз занимаюсь этим делом. Должна уже и так знать.

- Понятно, - Валерий Кириллович посмотрел на меня с интересом, - а почему вы не представились сыщиком? Большинство людей не любит милицию, и не спешит откровенничать с сотрудниками правоохранительных органов. К частным сыщикам иное отношение.

- С чего вы это взяли? – подняла я брови, - конечно, есть такие люди, которые на дух не переносят милицию. Это или сами бандиты, и иные преступники, или невинно от неё пострадавшие. В советские времена людей ни за что сажали, впрочем, и сейчас существует подобное. Так что насчёт марки?

- Дитя моё, а как вы относитесь к коллекционерам? – спросил вдруг Валерий Кириллович.

- Я сама в некотором роде коллекционер, - пожала я плечами, - я не бедная девушка, и могу себе позволить антиквариат. К маркам я совершенно равнодушна, простите.

- Ничего, - улыбнулся Валерий Кириллович, - сколько людей, столько и мнений. Кто-то коллекционирует марки, а кто-то холодное оружие. У каждого свои пристрастия. Значит, вы любите антиквариат?

- При виде красивого зеркала мимо точно не пройду, - невольно улыбнулась я.

- А о каких-нибудь марках вообще слышали?

- Что-то слышала про королеву Викторию, будто с её

изображением есть два вида марок, слышала про Британскую

Гвиану, Гондурасы, Маврикии... пожалуй, всё.

- Британская Гвиана самая дорогая марка в мире, - сказал Валерий Кириллович, - а вы знаете, душа моя, как марки набирали известность?

- Наверное, со временем, - сделала я предположение.

- Детка, - ласково улыбнулся Валерий Кириллович, и меня вдруг стала раздражать его манера – называть меня этими кличками, - марок на свете великое множество. Выпускалось огромное количество массовки, выпускались марки к юбилеям, тематические. Но марка набирает цену не только от времени. Взять бы те же самые Маврикии. Они отличаются тем, что на первых марках напечатана ошибка. Вместо « Пересылка оплачена », в дикой спешке напечатали « Почтовое отделение ».

- А куда они спешили? – мне стало интересно.

- Одна леди давала бал, а остров Маврикий был английской колонией, кроме того, пятой страной в мире, выпустившей собственные почтовые марки. Нужно было соблюсти все приличия, кстати, выпуск этот был убыточным. Да не о том речь, в 1848 году были выпущены марки с исправленной надписью, а через 17 лет, когда появились коллекционеры марок, были случайно найдены первые марки Маврикии. Всего было найдено 25 Маврикиев, в настоящее время они разбросаны по миру, какие-то бесследно пропали, две были уничтожены в Индии.

- Всего 25 марок? – безмерно удивилась я, - но ведь было выпущено 500 марок, куда остальные подевались?

- Их было выпущено тысяча, по 500 штук разного номинала. Возможно, где-то и сохранились ещё Маврикии, но, думается, основная часть всё-таки уничтожена. Прошло ведь 17 лет, а это большой срок.

- Очень интересная лекция, - отметила я, - а что насчёт пропавшей марки?

- Это была немецкая марка, причём наклеенная на специальную карточку. Знаете, тут что-то странное. Марка эта частная, вернее, по частному заказу отпечатанная. Она называется Рестенбург, поскольку была отпечатана для этой семьи. Это был званый вечер, который потом завершился трагедией. На марках отпечатали герб этого благородного семейства, и их фамилию. Это одна из первых марок, и стоит около полумиллиона евро.

- Вот это да, - ошеломлённо протянула я, - а что странного было в марке?

- Она была наклеена на специальную карточку почты из концентрационных лагерей.

- Простите, но я не понимаю, - покачала я головой.

- Вы что-нибудь слышали про Бухенвальд? – посмотрел на меня Валерий Кириллович.

- Господи! Кто ж об этом ужасе не слышал? – покачала я головой, - этих лагерей было множество, и это был кошмар.