Лантана Камара

Ноутбук пикнул, сообщив о письме. Я подлетел к монитору.

Так… “Распространенно в Колумбии, Мексике… Семейство вербеновых… Высокая теплолюбивость…” Так, ну с этим, проблем нет, — на станции постоянно поддерживается температура 23 градуса. “Содержит эфирные масла. В течении трёх дней каждый цветок претерпевает изменения в окраске.” Ого! “Если немного потереть листочек, он тут же будет источать приятный …” Да пошли вы!

Я взглянул на Лантану. Из-за того, что я забыл прикрепить её к рабочей стойке она задумчиво летала по служебному модулю, рассматривая фотографии приклеенных к стенке Королёва и Гагарина. Взяв ножницы, я отрезал небольшой кусочек липучки и подлетел к своему цветку. Аккуратно взяв Лантану за горшочек, (если так можно выразится), я приклеил липучку ко дну горшка, прикрепил его к столу и вернулся к компьютеру. Однако спиной буквально чувствовал на себе недовольный взгляд.

Ничего… Ты, оказывается любого одариваешь ароматом, стоит только погладить твой листок! Постой теперь…

Зло уставившись в монитор, я узнал, что эта пигалица ещё требует регулярной стрижки, создания условий прохладной зимовки, предпочитает открытое солнечное место… Ох ты ж! Но долго держать в себе обиду я уже был не в силах. Каким-то образом ловко перескочив через конфетно-букетный период симпатий, я уже отчаянно барахтался в приливах любви, где уже не хватало места для какой-то обиды, злости или негодования. Главное мне сейчас, — не превратиться в бабу…

Я обернулся. Лантана смирно стояла на столе. Из-за большого количества разноцветных цветочков, усеянных по кругу я никак не мог понять куда она смотрит.

Ладно. Разберёмся и с прохладной зимовкой, и с опрыскиванием. Протирать тряпочкой каждый листочек, а затем ещё каждый цветочек… Для этого моя любовь сначала должна достичь апогея фанатизма. А кретинов в космос не пускают.

— Костик… — я вздрогнул, увидев неожиданно появившегося в люке Андрея, — проверь блок согласования команд на “Электроне”.

— Блин, Андрон! Мне сейчас надо оранжерейку для прохладной зимовки организовать!

Андрей собиравшийся уже покинуть модуль, с удивлением обернулся:

— Что, прости? Не понял…

— Да нет, ничего… — поздно спохватился я. — Конечно, сейчас займусь!

Но Андрей уже развернулся и подлетал к рабочей стойке.

— Что ещё за … оранжерейка? — он увидел Лантану. — А зачем ты её сюда-то притащил?

— Ну, я запрос делал… Как ухаживать. Потом читал…

— Вместе?

— Что?

— Читали вместе? Как ухаживать… — Андрей был абсолютно серьёзен, но я видел, что ситуация его крайне забавляет.

— Нет. Читал я один, потому что растения читать не умеют.

— Хорошо. Займись “Электроном”, — он развернулся и полетел к ПХО, но напоследок я услышал контрольный выстрел:

— И постарайся справиться с этим без помощи цветов.

Я не стал отвечать, поскольку прекрасно его понимал. Возможно на его месте, я и сам не сумел бы удержаться, чтобы не поёрничать в этом случае. Взяв Лантану, я перелетел на “Коламбус” и установил её на одну из рабочих стоек под светодиодной лампой солнечного спектра. Когда я вылетал из европейского модуля, мне захотелось вернуться и сказать цветку, что я постараюсь отсутствовать недолго, но вовремя заметил Наоки, ковырявшегося напротив — в своём японском модуле. Надо быть осторожней, пока меня не отправили на Землю, как первого космонавта с помутившимся рассудком…

На выяснение причин временного отказа системы генерации кислорода во время пожара у меня ушло два часа. Стоило ли говорить, что мысли о цветке не выходили из моей головы. Впрочем, это совершенно не помешало мне обнаружить неполадки и устранить их. Причём самому. Не прибегая ни к помощи Андрея, ни к помощи Наоки. Ни к советам Лантаны.

По завершении работы, как раз наступило время ужина, но я намеревался сначала наведать свой цветок.

Приём пищи российских космонавтов осуществлялся там же, где я занимался “Электроном”, в служебном модуле, поэтому я уже в “Заре” на “лестнице”, как мы её называем, столкнулся с Андрюхой и плывущим вслед за ним Наоки.

— Пусть с нами поест, — объяснил присутствие японца Андрей. — Чего он один у себя там будет? … А ты куда?

— Я? … Я за вами, — более нелепого объяснения найти было сложно, но ребята, по-моему, и не собирались ничего искать.

— Ладно. Прилетай потом. — улыбнулся Андрей. — Тебе разогреть твоё мясо с черносливом?

— Давай! Я мигом! — я благодарно кивнул другу (конечно, не за предложение разогреть мясо) и устремился в “Коламбус”.

За 18 проведённых здесь месяцев, я никогда не передвигался по станции с такой скоростью. Во-первых, это было опасно. Все стенки каждого модуля были усеяны многочисленным оборудованием, а это стекло и пластик, которые легко разбить или расколоть. Во-вторых, размеры модулей, длина которых была от 2-ух до 8-ми метров не позволяла развить большую скорость. В-третьих, наконец, попросту не было нужды сломя голову куда-то срочно лететь.

Сейчас же нужда у меня была. Я уже больше двух часов не видел Лантану и боялся, что она успела увянуть, лепестки пожухли, а душа надломлена неожиданным одиночеством…