Лантерн. Наследники

«Какая она красивая…» — успел подумать Алекс прежде, чем опять провалиться в сон.

В лавке мадам Матильды царил полумрак — то ли вечер, то ли раннее утро. На нижней ступеньке лестницы, ведущей в жилую часть дома, сидела Жозефина с девочкой на коленях.

— Ты моя красавица! — шептала Жозефина. — Моя любовь!

Мари подросла. На ней было просторное светлое платьице с оборками у ворота и на рукавах, на ногах башмачки из плотной ткани с застежкой на пуговках. Темные кудряшки до плеч, длинные ресницы, карие глаза — она и вправду была хорошенькая, даже на взгляд семнадцатилетнего парня. Хотя кем он был в настоящий момент, Алексу предстояло еще разобраться.

Жозефина вытянула руку, любуясь перстнем на безымянном пальце.

— Тебе нравится, моя детка? Это особенное кольцо, его подарил мне твой папа, когда мы поженились. Оно волшебное! Хочешь послушать историю про него?

Мари кивнула и заерзала, устраиваясь поудобнее.

— Слушай! Жила на свете великая императрица. Она правила огромной страной, где зимой было много снега. Однажды императрица приехала в гости к одному очень богатому графу. В честь нее граф устроил в своем поместье великолепный праздник. Играл оркестр, корабль на пруду стрелял из пушек, девушки в белых платьях усыпали путь императрицы цветами.

В ответ на удивленный взгляд дочери Жозефина сделала большие глаза:

— Да, представь себе, детка, всю дорогу перед каретой покрывали цветы! Слушай дальше. У графа был собственный великолепный театр. Специально к приезду императрицы в нем показали новое представление, оперу. Это такой спектакль, где много музыки. Артисты в театре так хорошо пели и танцевали, что императрица захотела их наградить. Одна молодая актриса понравилась ей больше всех. Императрица сняла с пальца бриллиантовый перстень и подарила актрисе. Но на этом история не заканчивается. Знаешь, что было потом?!

— Нет, мамочка.

— Я расскажу. Сын старого графа влюбился в молодую актрису и женился на ней. Она продолжала играть в театре и стала очень известной. Она умерла молодой, и перед смертью отдала кольцо старому другу, художнику. А тот подарил его своей сестре, потому что ни жены, ни детей у него не было.

Начало истории Алексу показалось знакомым. Вот только сосредоточиться, чтобы вспомнить обстоятельства и имена, он не мог.

— Это тот самый перстень, детка, — торжественно продолжила Жозефина. — Твой папа получил его в подарок от своей бабушки. У нее было такое же имя, как у тебя, Мари Воронецкая.

Девочка притянула к себе руку матери.

— Дай мне! — потребовала она.

— Не надо, детка, пускай останется у меня. Вдруг уронишь, и мы его не найдем!

Мари потеряла интерес и к истории, и к кольцу. Она выскользнула из материнских объятий, отбежала на пару шагов и замерла, ожидая погони. Озорные глаза сияли.

Жозефина включилась в игру:

— Сейчас я тебя поймаю!

Девочка взвизгнула и бросилась наутек. Распахнув руки, мать сделала пару шагов вслед за ней.

— Поймаю!

Малышка обежала вокруг прилавка и остановилась напротив Алекса.

— Привет, Мари! — сказал он.

Девочка подняла голову и заулыбалась.

— Что случилось, детка? — забеспокоилась Жозефина. — Что ты увидела?

— Дядя, — сказала Мари, указывая пальцем на Алекса.

— Какой дядя? Здесь нет никого!

«Не понял! — оглядел себя Алекс. — А как же я?!»

Он был в той же одежде и бесформенных башмаках, в которых спускался в подвал к мадам Матильде. Только на рубахе появились засохшие бурые пятна.

— Дядя! — настаивала Мари.

Жозефина подхватила девочку на руки и вернулась к подножию лестницы.

— Не говори так, моя любовь, в лавке никого нет, — прошептала она. — Не пугай меня!

— Хочу к дяде!

Мари заревела в голос. Не в силах вырваться, она принялась колотить Жозефину по плечам, по груди, по лицу.

— Что ты делаешь?! — воскликнула та. — Дочь русского дворянина не должна себя так вести!

— Кто это тут дочь русского дворянина?! — послышался сверху сердитый голос.

Под тяжелыми шагами заскрипело старое дерево.

— Мы разбудили вас, матушка?! — испуганно воскликнула Жозефина.

Она отпустила Мари, повернулась к ней спиной и сунула руки под нижнюю ступень лестницы. Оттуда выдвинулся небольшой ящик, на дне лежала сложенная квадратом белая ткань. Жозефина сдернула с пальца кольцо, положила его между слоями материи, захлопнула ящик и снова схватила дочь. Та продолжала всхлипывать, но уже не брыкалась.

— Мари рано проснулась, — глядя вверх, затараторила Жозефина. — Я специально увела ее в лавку, чтобы вас не будить. Молочник как раз принес сыр и свежее молоко. Как ваше самочувствие, матушка?

— Можно подумать, кому-то есть дело до моего самочувствия! — прорычала мадам Матильда, преодолевая последний пролет. — Подняли визг ни свет, ни заря! Лучше бы навела порядок в лавке. Или, может, такая работа недостаточно хороша для русских дворян?

— Я прибралась вчера вечером, когда уснула Мари, — миролюбиво ответила Жозефина. — Сами взгляните, матушка!