Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

Майк не отвечал. Глядя на него, Никита поежился: плохо дело, если человек не рад ребенку. Можно заставить мужчину жениться, но нельзя заставить его почувствовать себя отцом. Он помнил, как они с Ольгой плакали от счастья, когда подтвердилась ее беременность. Да, его любовь к сыну менялась по мере того, как тот взрослел. В конце концов, нельзя относиться к подростку так же, как к годовалому младенцу. Да, было дело, он почувствовал разочарование, когда понял, что сын не дотягивает до его ожиданий. Да, сейчас он стоял на пороге нового этапа, с опозданием открывая в Алексе личность. Но все эти годы Никита помнил ощущение чуда, которое пришло к нему сразу, как только он впервые взял в руки перевязанный голубой лентой кулек. Еще вчера маленького человека не было на свете, а сегодня – вот он, кряхтит внутри кружевного конверта.

– Я счастлив, – вдруг мрачно произнес Майк. – Я очень счастлив. Только не понимаю, что делать дальше. Оказалось, я совершенно не готов. Ведь надо же что-то делать?

Он поднял на Никиту растерянные глаза. Странно было видеть брутального Молчуна таким беззащитным.

– Прежде всего, скажи своей женщине, что счастлив, – вздохнул Никита. – Подозреваю, что вместо этого ты промычал что-то невнятное и испарился. А она сейчас, наверное, в слезах. Переживает, что ребенок тебе не нужен и что она больше никогда тебя не увидит.

– Думаешь?

– Уверен.

– Позвонить сейчас?

– Нет. Купи цветы и иди к ней.

– Цветы?

Майк в отчаянии сжал голову руками.

– Что ей надо сказать? Что я рад ребенку?

«Тяжелый случай!» Никита на секунду прикрыл глаза.

– Это обязательно, но недостаточно. Ты готов на ней жениться?

– Жениться?!

– Похоже, не готов, – заключил Никита. – Хорошо, а жить вместе и растить ребенка готов? Или останешься приходящим папашей? Будешь давать ей деньги на ребенка?

– Деньги – да, конечно! – встрепенулся Майк. – Приходящим папашей? – Он задумался. – Это неправильно, ты не находишь?

Дело, кажется, пошло на лад. Молчун начал понемногу соображать.

– Как ты будешь жить, твое личное дело, Майк. Главный вопрос в том, как ты относишься к своей женщине. И каких отношений хочешь с будущим сыном. Ну, или с дочерью.

Никите вдруг стало весело. «Да ты психолог, старик! Если применять правило «сапожник без сапог», ты – самый крутой специалист по семейным отношениям!» Однако Майк воспринял его советы абсолютно серьезно. Во-первых, парень остро нуждался в поддержке. А во-вторых, он был не в курсе подробностей личной жизни своего консультанта.

Воцарилось молчание. Майк думал. Он становился все больше похож на прежнего себя. Через несколько минут перед Никитой сидел уверенный в себе мужчина, который казался расслабленным только на первый взгляд и задирать которого мог решиться только самоубийца. Казалось, он принял решение.

Однако выяснить, что к чему, Никита не успел.

Раздался звонок в дверь. Они переглянулись. Майк в своей традиционной манере пожал плечами.

– Может, грузчики что-то забыли? – пробормотал Никита, направляясь к двери.

На пороге стояла блондинка в узкой черной юбке и футболке с готическим логотипом «AC/DC». Увидев Никиту, она отпрянула, но быстро справилась с собой.

– Хэллоу, – низким, хрипловатым голосом поздоровалась женщина. – Майк здесь? Позовите его, пожалуйста.

Еще до того, как она произнесла первое слово, Никита понял, что перед ним подруга Молчуна. Ее образ поразительно совпадал с тем, который когда-то нарисовало его воображение, не хватало только ковбойских сапог и кожаной куртки-косухи. В связи с жарой их заменяли черные солнцезащитные очки хищной формы и того же цвета кожаные сандалии с металлическими заклепками. При этом Никита готов был поспорить, что сапоги и косуха лежали у нее в гардеробе в ожидании подходящей погоды.

– Прошу вас, мадам!

Никита отступил от двери и гостеприимно протянул руку в направлении коридора.

Блондинка замялась. Встреча с Никитой, определенно, не входила в ее планы.

Она попыталась открутиться:

– Я подожду на улице. Скажите ему, пожалуйста, чтобы вышел.

Никита был непреклонен. Во-первых, отцовское воспитание не позволяло ему оставить женщину ждать на улице. А во-вторых, его разбирало любопытство.

Он отрицательно покачал головой и повторил настойчиво:

– Прошу вас, мадам! Майк в гостиной. Проходите, пожалуйста.

Идя вслед за ней по коридору, Никита не мог оторвать взгляд от раскачивающихся бедер и стройных ног. На декольте он успел насмотреться раньше, пока вел переговоры в дверях – блондинка была весьма недурна собой.

Задумчивый Майк сидел на диване все в той же позе, в какой Никита его оставил.

Увидев женщину, он вскочил, как ужаленный.

– Барбара?!

С решительным видом пройдя на середину комнаты, блондинка остановилась перед Майком.

Он сделал шаг в ее сторону, но Барбара толкнула его ладонью в грудь:

– Сядь! Нам надо поговорить.