Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

Параллельно у Ляльки появлялись и исчезали другие мужчины. Однажды она прервала свой затянувшийся адюльтер на целый год, потому что влюбилась в художника. Но художник оказался запойным алкоголиком, и в конце концов Лялька не выдержала. Сергей Анатольевич тут же возник из небытия. Он ни словом не упрекнул ее за измену, увез отдыхать, и все покатилось по-прежнему.

Лялька уличила нового кавалера, с которым встречалась последние несколько месяцев, в сношениях с другой женщиной. Она пришла в ярость, закатила любовнику артистичный скандал, и потребовала немедленной встречи с подругами, чтобы излить негодование.

– Лялька, ты ведь сама встречаешься с другим мужиком, – без особой надежды быть услышанной повторяла ей Поня. – Не понимаю, чего ты бесишься.

– Это совсем другое, – непреклонно отвечала Лялька. – Сергей Анатольевич мне как отец. А у этого козла просто очередная интрижка.

Ольга даже не пыталась воспитывать Ляльку, это была пустая затея. В первую очередь ей следовало разобраться в себе. Она даже не могла толком описать проблему, не понимала, что взбесило ее в истории с покупкой дома. В конце концов, Никита всегда был сумасбродом, и она привыкла к его спонтанным решениям. В этот раз невыносимое беспокойство не оставляло ее ни днем ни ночью. А еще жгла обида на мужа, хотя внятного объяснения этой обиде не было.

– Олечка, может, ты зря сопротивляешься? – пробовала смягчить ее Поня. – Может, надо поехать к нему? Там на месте и разобралась бы. Хотя, если, правда, не хочешь, не езди. Слушай себя.

– У меня такое чувство, что меня предали, – отвечала Ольга. – Опасность чувствую, а объяснить ничего не могу.

– Сволочь он, как все мужики! – гнула свою линию Лялька.

– Это да, – соглашалась толерантная Поня. – Сволочь, конечно. И мой Борька тоже сволочь, каждые полчаса звонит. Издергал.

Ольга всегда гордилась тем, что не страдала бабской стервозностью. Она была снисходительна к людям, а к собственному мужу – в особенности. Быстро забывала обиды и никогда никому сознательно не мстила. Но все внезапно переменилось. Ольгу обуревало желание сделать Никите больно, заставить его корчиться так, как корчилась ночами она. Хотя, опыт и здравый смысл шептали ей, что эта миссия невыполнима.

После встречи с подругами она действительно вернулась домой под утро. Перед тем, как лечь спать, включила телефон, повертела его в руках, но перезванивать мужу не стала.

– Скажи, почему ты не позвонила? – не унимался Никита.

Ольга замолкла на несколько секунд.

«Интересно, какой ответ его бы устроил?» – подумала она, а сама обезоруживающе соврала:

– Я не знаю, почему. Мы были в салоне, потом поехали на Крымский Вал, потом я вернулась домой и легла спать. Все.

Никиту вдруг отпустило. Он понимал, что она намеренно заставила его волноваться, но уже не мог на нее сердиться.

– Сколько шампанского выпили? – на полтона ниже спросил он.

– Две бутылки.

– Мать-пьяница – горе семьи. В курсе?

– В курсе.

– Больше так не делай. Что бы ни случилось. Не хочешь звонить – пришли сообщение, но я всегда должен знать, где ты. Обещаешь?

– Обещаю.

– Ладно, спи дальше, если совесть позволит. Целую.

– Целую. Не забудь позвонить Барсику, – на прощание напомнила Ольга.

Утренняя ссора пошла Никите на пользу, он прокричался – и выпустил пар. Кроме того, его радовало, что расстались они с Ольгой на мирной ноте.

Он натянул джинсы и бодро направился в кухню, готовый к хорошему завтраку.

Первое, что бросилось в глаза, было необычное для такого раннего часа оживление за окнами – по узкой улице двигалась вереница людей.

– Что там еще?

Ночные приключения сделали Никиту подозрительным. Любые нестандартные обстоятельства могли оказаться очередным тревожным сном. Однако в этот раз все выглядело безобидно – ранним солнечным утром народ дружно шел в сторону деревенской площади.

– Рынок! Сегодня же суббота – рыночный день в Лантерн!

Ему расхотелось тратить время на еду.

Никита глотнул воды, наспех оделся и с пустой сумкой под мышкой выскочил за дверь. Не то чтобы ему срочно потребовался провиант. Нет. Все необходимые продукты они с Майком закупили в супермаркете. Его манила атмосфера деревенского рынка.

На площадь Никита сворачивал уже в приподнятом настроении. В воздухе кружился букет ароматов: свежей зелени, теплого хлеба, фруктов, цветов и всего остального, что очень живописно и аппетитно было разложено на прилавках. Никита прошелся вдоль рядов, побалагурил с продавцами и продегустировал все, что предлагали. В итоге купил оливковое масло, деревенский паштет из утки и домашний хлеб. И немного фруктов с местной фермы.

Никита не смог пройти мимо открытых дверей туристического офиса, но той, кого он надеялся увидеть, там не было. Девушка, к которой обратился Никита, лукаво улыбнулась и сказала, что у Изабель выходной.

Пьер еще только собирался открывать свое заведение. Пока работал рынок, для его уличных столиков места не было, поэтому он стоял на утреннем солнышке в дверях бара и наблюдал за неспешной рыночной жизнью.

Он первым увидел Никиту:

– Бонжур, Никита! Как дела? Пришли за покупками?