Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

– Сейчас я просто гуляю и фотографирую. Живу в Лантерн, а вообще я из России.

Никита одарил женщину одной из своих самых бесстыжих улыбок. Такая игра ему нравилась.

– Я так и думала. У вас типичная славянская внешность и хорошее, но все же русское произношение, – нейтральным голосом ответила женщина и одновременно с вызовом посмотрела Никите прямо в глаза.

«Ах вот ты какая! – подумал тот, не отводя взгляд. – Понятно, почему месье Спортсмен так напрягся. Знает, видать, свои риски».

– Неожиданно встретить русского здесь, во французской глуши, – продолжала светским тоном жена Спортсмена, продолжая строить глазки Никите. – А мы из Лиона. Мой муж Клод – француз, а я русская, как и вы. Меня зовут Элен, в той жизни – Лена.

Она сделала паузу, ожидая бурной реакции Никиты.

Встреча поистине была удивительная, однако на фоне событий последних дней и ночей не произвела на Никиту особенного эффекта. Ну да, необычно, но не более того. Он автоматически перешел на русский:

– Врать не буду, мне и в голову не пришло, что вы из России. Я просто подумал, что вы не очень-то похожи на француженку.

Услышав за спиной русскую речь, Клод встал, как вкопанный, развернулся и подозрительно посмотрел вначале на жену, а затем на Никиту.

Лена-Элен проворковала:

– Дорогой! Представляешь, этот месье – русский! Невероятно, правда?!

– Русский?! – не слишком любезно переспросил тот.

– Да, русский. Меня зовут Никита. Я очень рад знакомству!

Кажется, наклевывалось новое приключение. Следовало только расположить к себе сердитого француза.

Никита постарался придать своему лицу заинтересованное выражение.

– Ваша жена, Клод, сказала, что вы идете в Сантьяго-де-Компостела? Где это?

– На северо-западе Испании. – Спортсмен зыркнул на Никиту злыми глазами. – Подозреваю, что вы не католик.

– Нет, в России больше распространена греческая ортодоксальная церковь. Да что я объясняю, у вас русская жена! Вы все про нас знаете!

Никиту забавляла ревнивая неприязнь месье Спортсмена.

– А я не слишком последовательный христианин, знаете ли. Поэтому мне будет интересно каждое ваше слово: все это совершенно ново для меня. Скажите, вы действительно идете пешком в Испанию?! Поверить не могу!

В XX веке идея Пути (или Тропы) Святого Иакова обрела новую жизнь. Главные маршруты пилигримов, а также 69 важнейших святынь на этом пути в 1987 году были включены в перечень Всемирного наследия ЮНЕСКО, что способствовало популяризации паломничества и развитию всей необходимой для него инфраструктуры. С тех пор число паломников, которых принимает Сантьяго-де-Компостела, перевалило за двести тысяч человек в год.

Не все современные пилигримы вдохновляются исключительно религиозными чувствами и отправляются в долгий путь, чтобы замолить грехи. Для многих Тропа Святого Иакова – это возможность сбросить стресс, испытать себя и просто подумать о жизни наедине с собой.

На каменном лице Клода не было и тени дружелюбия. Он нечленораздельно пробурчал что-то, означавшее «да – представьте себе – идем пешком в Испанию», в то время как во взгляде читалось «не твое дело – отвали – откуда ты взялся на мою голову». Ситуация понемногу накалялась.

Никита уже начал подумывать, не пора ли попрощаться и оставить проблемную пару наедине друг с другом, как инициативу снова перехватила Лена-Элен:

– Я знаю, что ты не любишь длинные разговоры, дорогой. Давай, я сама расскажу Никите про Тропу. Странно встретить здесь человека, который совершенно ничего о ней не знает. И, если ты не против, я поговорю с ним на русском. У меня очень давно не было такой возможности: после Нового года ты ни разу не позволил мне пригласить в гости моих русских друзей.

Если последняя фраза была намеренной провокацией с целью переключить внимание мужа с Никиты на другой раздражитель, план Лены-Элен вполне удался.

Брови Клода полезли вверх.

– Твои русские друзья?!! Я больше не хочу ничего слышать про эту банду сумасшедших! Пять человек за сутки уничтожили недельный запас еды и выпили весь алкоголь, какой смогли найти, а нашли они все, что было в доме, включая самое дорогое коллекционное вино, которое я берег к своему юбилею.

Голос Клода клокотал от ярости.