Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

– Мы получили паспорта в начале маршрута. В Соборе Нотр-Дам в Ле-Пюи-ан-Веле. И теперь по дороге ставим отметки во всех населенных пунктах на Тропе. Печати можно поставить в мэрии или в туристическом офисе. Или даже в некоторых барах, когда все официальные заведения закрыты.

Никита с огромным интересом вглядывался в разнокалиберные печати с названиями городов и деревень. На документе красовалось знакомое изображение плоской раковины. Несколько дней назад Никита фотографировал такие ракушки на мостовой и на стенах в Каоре. Хотел тогда спросить о них Изабель, да забыл. Позднее похожие рисунки попадались ему на столбиках и камнях вдоль дорог.

– Лена, ракушки тоже имеют отношение к Тропе? – спросил он.

– Конечно! – воскликнула она. – Как ты можешь этого не знать?! Это раковина гребешка. Раньше пилигримы приносили такие раковины домой в доказательство того, что они в самом деле исполнили свой обет – дошли до Сантьяго-де-Компостела и поклонились мощам Святого Иакова. Город же находится недалеко от побережья Атлантического океана!

Помимо главных святынь – Иерусалима, Рима и Сантьяго-де-Компостела, у средневековых христиан было множество более доступных мест для поклонения. Каждое из них имело свои легенды и торговало собственными символами, которые паломники с гордостью прикрепляли к одежде и головным уборам.

Среди истинных паломников, вставших на свой путь, чтобы замолить грехи или в надежде на исцеление близких, попадалось немало самозванцев. В плащах с капюшоном, увешанные ракушками и образками, с пальмовой ветвью в руках в знак того, что они якобы побывали в Иерусалиме, мошенники собирали подаяние, рассказывая небылицы доверчивым слушателям, и пользовались всеми благами, которые бесплатно предоставляли пилигримам монастыри и приюты.

В XV веке во Франции, а затем и в других странах Европы были приняты законы, направленные против псевдо-паломников, дискредитировавших саму идею поклонения святым местам. После этого, не имея подписанной королем лицензии на право совершить паломничество, профессиональные бродяги рисковали оказаться в тюрьме.

До Никиты постепенно начал доходить масштаб предприятия, в которое ввязались его новые знакомые. Он представил себе, как изо дня в день люди идут от города к городу, от деревни к деревне. Ставят отметки в паспорте в доказательство того, что они действительно прошли свой Путь. Ночуют в специальных «убежищах» для пилигримов, которые есть по всему маршруту. Часто там же и едят, потому что это самый экономичный и простой из возможных вариантов. И в конце концов доходят до берега Атлантического океана – фактически до края земли.

– И что потом? Что будет, когда вы придете в Сантьяго-де-Компостела?

– Первую ночь принято проводить на площади перед главным собором, в котором хранятся святые мощи, – не утерпел наконец Клод. – Если не до утра, то хотя бы какое-то время. Я слышал, что вид ночного собора вызывает у паломников такое благоговение, что оторваться от него и уйти с площади просто невозможно.

– А что за сертификат, о котором говорила Элен?

Никита теперь шел рядом с Клодом, а Лена-Элен двигалась у них в фарватере.

– Если духовные мотивы пилигрима искренни и если он прошел по Тропе хотя бы необходимый минимум, ему выдается специальный документ. Этот сертификат пишут на латыни, по старинному образцу. Как в Средние века. Тем, кто не выполнил всех условий, тоже выдают документ, только немного другой.

Клод определенно был захвачен идеей паломничества. Он очень серьезно воспринимал всю атрибутику Тропы: паспорта, сертификаты, сушеные тыквы, ракушки. Но главным для него был все же личный подвиг во имя веры – в его глазах читалась твердая решимость пройти Путь до конца. Он рассказал Никите, что после визита в Собор принято идти еще восемьдесят с лишним километров до мыса Финистерре, чтобы увидеть самый грандиозный закат над Атлантикой, который только можно себе вообразить, и в знак окончания паломничества сжечь свои дорожные ботинки или одежду.