Таким образом, всякий раз нужно уточнять, идет ли речь об искусстве фотографии с высшей мерой его качества — фотографичностью или же разговор об искусстве в широком понимании этого слова. По большому счету искусство еди- но и нет непреодолимых границ, скажем, между литературой и поэзией или музыкой и живописью. Но точно так же воз- можна фотография поэтическая или музыкальная, философская или какая-то другая, в том числе и фотография как произведение изобразительного искусства.
А что касается терминологии, целесообразно было бы предложить следующую: искусство фотографии — то же самое, что искусство рисования или искусство стихосложения, то есть это больше искусность, мастерство, чем искусст- во. А фотоискусство или фотографическое искусство стоит в одном ряду с изобразительным искусством, поэзией или музыкой.
ГЛАВА 2
АНАЛИЗ ФОТОГРАФИЙ
|
Примеров непрофессионального разбора фотографий так много, что среди них можно вы- брать настоящие «шедевры». Вот какой разбор снимка мастера приводится в одной книге по тео- рии фотографии: «Работа В. Сёмина "Реставрато- ры" кажется иллюстрацией к известной пословице: "Жизнь коротка, искусство вечно". В кадре друг другу противостоят два временных потока, конт- растных по своему характеру. По времени "коро- ток" жест женщины справа, мимолетно движение
534. Владимир Сёмин
человека слева, присевший на корточки реставратор тоже недолго будет находиться в таком положении. Напротив, холст, с которым ведется работа, является отрицанием этой краткости, обыденности существования. Он создан давно, в другую эпоху, и тем самым воспринимается как олицетворение длительности, долговечности. С нею гармонирует покой, умиротворенность изображенной на картине женщи-
ны. Два временных пласта противопоставлены фотографом как два полюса жизни, и это придает времени снимка "объ-
ем", стереоскопию» (илл. 534).
Вот так, с точки зрения вечности, никак не меньше. Присевший на корточки, долго на корточках не просидит...
Попытаемся, однако, разобраться, о чем говорится в этом отрывке. Автор сразу же начинает с самой высокой ноты и держит ее в дальнейшем: «жизнь коротка, искусство вечно», «два временных потока», «краткость обыденности суще- ствования» и так далее. И это понятно, фотография для критика — только повод для рассуждений.
Впечатление такое, будто он и не видит самой фотографии, то есть видит лишь информацию на ее поверхности, фабулу. Но в таком случае можно передать ему эту информацию, например, по телефону, а сам снимок — не показы- вать. При этом, наверняка, будут сказаны те же слова и в том же порядке. Раз в изображении присутствует старинная картина — это символ вечности, неизменности. А если в кадре есть и люди перед картиной, то почему бы не вспомнить, что жизнь человеческая действительно коротка и изменчива. Сопоставив эти два начала, довольно легко повторить слово в слово все, сказанное критиком. И в самом деле, видеть саму фотографию для этого совершенно не обязатель- но.
Но если критик говорит не о фотографии, то о чем же? О своей личной интерпретации того, что ему удалось в ней увидеть и понять, то есть в конечном счете — о себе. Интересен ли нам его разбор фотографии? Конечно, если интере- сен он сам как личность. Имеет ли критик право излагать свое личное мнение по поводу снимка? Безусловно, имеет, если это интересно читателю. Имеет ли приведенный разбор какое-либо отношение к рассматриваемой фотографии? Практически никакого, критик говорит не о ней, не о том, что снял фотограф, а о той ситуации, которую фотограф сни- мал. Естественно, при этом любые конкретные вопросы — как изображена женщина на картине, сидит она или стоит, какого она роста, в чем одета, как расположены реставраторы в данный момент, как одеты они, как связаны их движе- ния, очертания, объединяет ли их ритм или симметрия и так далее — критику не важны. Но ведь фотография всегда предельно конкретна и в этих подробностях весь ее смысл!
И самое главное: что дает это фотографу? Он ждет ответа на свои вопросы: правильно ли он сделал выбор, по- строил изображение, собрал в кадр необходимые детали?