Lapin_A.I._Fotografiya_kak... [Unlocked by www.freemypdf.com]

Нужно признать, что далеко не все способны воспринимать пластику фотографического (или иного) изображения. Если есть люди, равнодушные к поэзии или музыке, и им абсолютно невозможно объяснить, что это такое, по крайней мере, без значительных усилий с их стороны, то очевидно, что определенная часть публики не понимает или не способ- на понять, что такое картина или же художественная фотография. Их не научили, или они не постарались, короче у та- ких людей атрофирован какой-то необходимый для понимания пластических искусств орган, который мгновенно реаги- рует на организованность изображения. А уж если форма действительно хороша, гармонична и выразительна, возбуж- дается настолько, что вызывает чувство восторга такое же, как и при чтении стихов или слушании музыки.

Поэзия очень хрупкая вещь, ее легко разрушить, стоит только начать воспринимать слова, составляющие поэтиче- ский текст, буквально. Или же задать сакральный вопрос: «А что автор хотел этим сказать?». Точно такой же вопрос за- дает себе человек, когда видит перед собой фотографию. Задает и требует ответа.

Чтобы воспринимать поэзию, нужен особый слух и особый настрой. По этому поводу Поль Валери тонко заметил, что сообразно с различием склада умов, поэзия либо не имеет никакой ценности для человека, либо же обладает бес- конечной значимостью, что уподобляет ее самому Богу.

Чтобы стать поэзией, настоящее должно кончиться, пройти. Прошедшее же переживается как утрата. Но это каче- ство — ностальгия — в самой природе фотографии, которая всегда в прошлом, всегда неповторима и всегда свиде- тельство утраты. Фотография — пережитое, ушедшее мгновение, а поэзия — переживание такого мгновения. Фотогра- фия в широком смысле (не обязательно художественная) склонна к ностальгии, как и лирическая поэзия.

Легко говорить о фотографии вообще, как о социальном феномене, средстве массовой коммуникации или визу- альном коде. Но это то же самое, как если бы некто стал рассуждать о литературе, имея в виду любой текст — надпись на заборе, телефонный справочник, школьное сочинение, романы великих писателей и прочее. Термин «фотография» совершенно не дифференцирован в языке, фотография — это все, что угодно на фотобумаге. А ведь между снимком на паспорт, научным снимком, заказным портретом, газетной новостной фотографией и, наконец, произведением фо- тоискусства нет ничего общего, кроме этой самой бумаги.

На вопрос «Может ли фотография вызвать поэтическое переживание?», — следует ответить: сколько угодно. Коль скоро переживание это может быть вызвано какими-то эмоциями, образами, связанными с реальностью, а   фотография

— энциклопедия зрительных образов реальности, и к этому еще надо добавить ее способность будить воспоминания, вызывать в со-

знании некие островки памяти. Поэтому фотографии хранят в домашних альбомах и вешают на стены. Можно закрыть поэта в комнате без окон и «кормить» его фотографиями — стихи будут, был бы поэт. Конечно, фотографическое изо- бражение не равноценно реальности, это знак ее. Но в сознании всплывают какие-то воспоминания со всеми обстоя- тельствами, запахами, прикосновениями и прочим. Это и вызывает или в состоянии вызвать поэтическое переживание у зрителя.

Вопрос в другом: существует ли такая фотография, которая объективно содержит в своей структуре, организации материала некоторые черты, аналогичные каким-то элементам структуры поэтического произведения? Пусть даже не фотография вообще, а всего лишь малая и вполне определенная ее часть.

Основные отличия. Сначала необходимо остановиться на двух уникальных феноменах фотографического творчества, абсолютно невозможных не только в случае поэзии, но и в любом другом виде классического искусства. В создание фо- тографического произведения почти всегда вмешивается случай. Причем, это происходит со всеми: и с начинающим фотографом, и с большим мастером. Правда, последнему «везет» гораздо чаще, ведь он неизмеримо больше работает, понимает, что делает и в состоянии оценить результат.

Второй феномен — следствие первого. Только в фотографии любой фотолюбитель, если ему сильно повезет, мо- жет сделать снимок, столь же ценный в художественном отношении, как и работа фотографа-художника. Но, увы, скорее всего шедевр пропадет: наш гипотетический фотолюбитель просто не сможет понять, что же у него получилось. Однако если найдется некто, обладающий вкусом и пониманием, иначе говоря, — эксперт, который сумеет оценить подобный

«подарок судьбы», — уникальный снимок будет сохранен для людей. В этом случае, кстати, возникает интересный во- прос: кто же автор шедевра — эксперт или тот, кто нажал на кнопку, а потом не смог по достоинству оценить снимок.

(Примечание 12)