Лапник на правую сторону

Веселовский представил себе, как Семенова, запирая двери на ночь, тревожно поглядывает в небо: не летит ли Яга в ступе или Змей Горыныч. Тут-то его и осенило.

– Понимаете, – тараторил Веселовский, – я себе это очень ясно представил: ночь, небо, и вдруг – огромный темный силуэт, столбы пламени… Меня словно молнией ударило: да ведь это – точь-в-точь космический корабль!

Виктор Николаевич выхватил из кармана карандашик и принялся быстро рисовать на салфетке.

– Если схематично изобразить Змея Горыныча, – говорил он, старательно выводя шею мифического существа, – мы получим вот что!

Веселовский ткнул карандашиком в бочкообразное тулово змея.

– Овал – это тело, остроконечная вершина – хвост, а головы – это же сопла ракеты, из которых вырывается пламя!

Дуся повнимательнее посмотрела на салфетку. Да, изображенный на ней змей и впрямь напоминал ракету с детского рисунка. Овальное туловище, острый хвост, головы, извергающие пламя… Только надписи СССР на боку не хватает…

Когда, стоя в гастрономе, Веселовский все понял про Горыныча, он забыл про сосиски и кинулся названивать Дусе, чтобы поделиться с ней своим новым знанием. Однако помощник редактора Людмила Савина отвечала, что Слободская уехала на важную встречу и сегодня в редакцию не вернется. Что было делать Виктору Николаевичу? Он помнил адрес. Причитая и боясь опоздать, уфолог пробежал в сторону автовокзала, торопясь на утренний автобус до Москвы.

В четыре часа дня он позвонил в двери Дусиной квартиры. Странноприимная Леруся с удовольствием накормила его обедом и битых три часа выслушивала бредовые теории. Их милую беседу нарушил только Дусин приход.

– В текстах сказок говорится о том, что Змей Горыныч – существо огнедышащее и сжигающее целые города, – продолжал вещать Веселовский. – Если мы посмотрим на схематичный рисунок, то станет понятно: это не живое существо, а самый настоящий летательный аппарат, космический корабль. А взять само его название: Горыныч. Я ведь когда-то на филологический готовился поступать… Если обратиться к истории русской словесности вообще и вопросу имяобразования в частности, мы поймем, что «Змей» – это имя, а «Горыныч» – отчество.

– То есть папа его был Горын, – резюмировала Дуся.

Веселовский посмотрел на нее с жалостью. Так нобелевский лауреат мог бы смотреть на воспитанника интерната для умственно отсталых.

– Поскольку наш змей – это не живое существо, а летательный аппарат, – терпеливо объяснил Виктор Николаевич, – то отца в общепринятом смысле слова у него быть не могло.

– Тогда почему он Горыныч? – удивилась Дуся.

– В данном случае отчество «Горыныч» происходит от слова «гора», – улыбнувшись, заявил Веселовский. – Ну, с гор он спустился.

– С чего вы взяли?

– Видите ли, – вздохнул уфолог, сожалея, что умственно отсталая Слободская никак не может понять всей красоты его теории, – ландшафт древней Руси представлял собой фактически равнину. Значит, Змей мог жить где? В районе Уральских или Кавказских гор… Он ведь, как мы знаем, извергал пламя. Следовательно, живя на равнине, в лесной местности, Горыныч спалил бы все вокруг, случайно дыхнув не туда. А в горах он, как бы это выразиться… Разом убивал двух зайцев… Во-первых, сохранял свое место дислокации от огня. Во-вторых, это если учесть, что русичи жили преимущественно на равнине и в горы особо не совались, мог не бояться, что его обнаружат.

Дуся снова открыла было рот, но Веселовский замахал на нее руками и продолжал тараторить:

– Можно возразить, конечно, что его назвали Горынычем из-за колоссальных размеров. Ну, в том смысле, что он был размером с гору. Прием увеличения в русских сказках, конечно, присутствует, но не до такой степени, чтобы назвать «горой» какого-нибудь, к примеру, чудом сохранившегося динозавра. А потом, динозавры не плевались огнем, насколько мне известно…

О динозаврах Веселовскому было известно из многочисленных книжек с картинками, хранившихся в детсадовском шкафу.

– А Змей плевался… И мог уничтожить целый город, о чем имеются свидетельства в народных сказках. Такое проделать можно только в одном случае: в случае посадки. Пламенем из дюз. Весьма вероятно, что, спалив пару городов, товарищи из космоса предпочли выбрать место посадки там, где не могли причинить ущерба жителям Земли. Они сели в горах.

Веселовский глотнул чаю, переводя дух.

– Сесть-то они сели, – продолжал он чуть более спокойно. – Но вот как теперь изучать жизнь на голубой планете? В горах много не наизучаешь. Надо выдвигаться ближе к островам цивилизации. Но – малыми силами. Тут мы подходим к Бабе Яге и Кащею Бессмертному. Рассматривать их надо вместе, потому как они очень похожи. Обратите внимание: оба худые, изможденные, ручки-ножки тоненькие, как в них только жизнь теплится… Кащей – бессмертный, Баба Яга – женщина без возраста, сроков ее кончины никто никогда не указывает… Я лично практически уверен, что оба этих существа являются роботами!

– Роботами? – переспросила Дуся.