Лаптежник против «черной смерти»

В дальнейшем пропаганда огненных таранов усиливалась все больше. Так, на митинге в 811-м ШАП, посвященном печально знаменитому приказу № 227 от 28 июля 1942 г., младший лейтенант Г. С. Падалко заявил: «Если потребуется, я первым пойду на таран!» Выступавшие на подобных мероприятиях политработники всячески превозносили героев, совершивших огненные тараны, зачитывались газетные статьи о них, а на стендах вывешивались их фотографии. Особо сильное воздействие такая пропаганда оказывала на молодых, неопытных пилотов. Кому-то подобная эффектная гибель представлялась более значимой, чем просто быть сбитым в воздушном бою, как и сотни их предшественников.

Неудивительно, что вскоре в 8-й воздушной армии появились «последователи» майора Дмитриева, причем не только штурмовики. 31 июля экипаж самолета-разведчика Су-2 из 8-го РАП в составе лейтенантов Н. С. Терехина и А. Т. Степаненко совершал полет в ближнем тылу немецкой 6-й армии. Вскоре тихоходная машина была атакована шестью Bf-109. По утверждению бойцов, наблюдавших за боем, подбитая «сушка» направилась прямо на скопление германских танков и протаранила их.

На следующий день во время налета Ил-2 из 622-го ШАП на переправу через Дон в районе хутора Липологовского огнем зенитной артиллерии был подбит самолет лейтенанта Г. Д. Одинцова. По утверждению сослуживцев, он, покачав крыльями, пошел на таран немецких танков. Затем Одинцова посмертно наградили орденом Красного Знамени.

7 августа группа «Илов» во главе с командиром 622-го ШАП майором Владимиром Землянским атаковала танковую колонну, обнаруженную в районе разъезда № 74 Светлоярского района Сталинградской области. В ходе одного из заходов штурмовик ведущего был подбит огнем зениток. 35-летний пилот приказал по радио принять командование группой своему заместителю, а сам спикировал на немецкие танки. На сей раз командованию показалось мало «Знамени», и Землянского представили к званию Героя Советского Союза, которое и было ему присвоено 5 ноября того же года.

Через три дня – 10 августа – «горбатые» из 673-го ШАП выполняли задание в районе реки Малая Тингута. Среди пилотов был старший сержант В. А. Рогальский, для которого это был первый боевой вылет. Когда в его Ил-2 попал зенитный снаряд, то молодой пилот, соответствующе обработанный пропагандой, сразу же решил совершить огненный таран. Вместо того чтобы попытаться дотянуть до своего аэродрома или же в крайнем случае совершить вынужденную посадку и вернуться в полк уже по земле, Рогальский некоторое время спокойно летел, видимо, высматривая подходящую цель. В конце концов его штурмовик пошел вниз. По возвращении оставшиеся летчики доложили, что на месте падения самолета они наблюдали «несколько горящих немецких танков».

В эти же дни штурмовикам уподобились и истребители. Сержант Г. В. Васюта из 156-го ИАП протаранил позиции немецкой пехоты, причем на его счет официально записали ни больше ни меньше как пятнадцать уничтоженных гитлеровцев.

19 августа третий подряд огненный таран совершили летчики 622-го ШАП. На сей раз старший сержант Михаил Пресняков направил свой Ил-2 на переправу, наведенную немцами через Дон. Через три дня на таран наземной цели пошел младший лейтенант И. С. Богачев из 688-го ШАП.

26 августа личный пример показал военком 686-го ШАП батальонный комиссар Иосиф Зазулинский, который был одним из немногих летающих политработников. В тот день его штурмовик в районе балки Сухая Мечетка, около Сталинграда, был подбит зенитками. И Зазулинский направил самолет на очередное скопление немецких танков. Впоследствии его посмертно скромно наградили орденом Отечественной войны 2-й степени. Затем на митинге, посвященном подвигу комиссара, летчики полка поклялись «отомстить за него, а при случае также направить свои машины на вражеские танки».

Тут надо остановиться на одном моменте. Российская действительность, как и вся история Государства Российского, всегда была причудливым переплетением крайностей и противоположностей. Если советская историография всячески культивировала и превозносила роль коммунистической партии и политработников во время войны, то сейчас, наоборот, все ветераны и историки пытаются все это отрицать, мол, никто никаких комиссаров с рупорами в руках на митингах и в глаза не видел, о партии и Сталине никто не думал и так далее. Фактически же роль и влияние политических органов и пропаганды в Красной Армии, как неотъемлемой части тоталитарного государства, была огромнейшей.