Лапти

«Да, наш округ сильно отстал от коллективизации, главным образом потому, что пущено было на самотек. Голая агитация бесполезна. Делом надо агитировать. Одной из сильных мер агитации я считаю: на собрания крестьян надо приглашать членов из какой-нибудь крепкой артели. Вот пусть они расскажут, как у них поставлено дело и как изживаются все недоразумения, которые волнуют крестьян. Кроме того, надо экскурсии посылать в образцовые артели.

Мне еще хочется поговорить о добровольности организации колхозов. Дело тут что-то не совсем так. Ведь все равно, рано или поздно, а сельское хозяйство сплошь будет коллективизировано. Вопрос весь в сроках. Так вот эти сроки надо как-то сократить. Я сторонник некоторого, если можно так выразиться, побочного воздействия. Надо создать такие условия, что, кроме колхоза, никаких путей для сельского хозяйства нет и быть не может».

Петька окончил чтение, положил письмо и задумался.

— Ну как, товарищ Сорокин, — кивая на письмо, спросил секретарь, — согласен с такой установкой?

— А что ж, — решительно начал Петька, — я согласен. Конечно, пропаганду надо усилить, но только одной ей ничего не сделаешь. Без нажима не обойтись. Упорист мужик. Сватаешь, сватаешь в колхоз, а он топырится. И нянчись с ним, уговаривай. Но нажим не сторонкой, не побочный, а прямой. Подобрать бедноту, середняков и поднапереть на них. Ведь для их же пользы стараемся! Они после сами спасибо скажут. А раз такое дело, я стою за нажим…

— И плохо делаешь, — перебил секретарь. — Нет ничего вреднее для колхоза, как нажим. Это в тебе молодая кровь кипит. Повернуть мужика от единоличного хозяйства на коллективное — громаднейший труд. Мужику на опыте, на практике надо показать, что в колхозе ему будет выгоднее. Колхоз только тогда и будет крепким, когда крестьянин войдет в него не из-под палки, а добровольно.

— Это, может быть, и так, но кто же практику должен показать? Кто первые? И пока мы уговариваем одних, остальные разбегутся. И совсем никакой практики не будет.

— Ага! Боишься, разбегутся? А группы бедноты? В каждом колхозе надо создать ядро из бедноты, которое было бы колхозной идеей проникнуто. Вот на это ядро и опираться надо и помнить, что партия в колхозы не играет. Коллективизация — столбовая дорога к социализму. Поэтому и ты и другие не правы, что нужно вовлекать насильно. Дело гораздо сложнее. Действовать надо осторожнее.

Дверь распахнулась, и с красным от волнения лицом вошел Алексей.

— Что ты… такой? испуганно бросился к нему Петька.

— Отказали! — выпалил Алексей.

Поздоровался, и спокойно продолжал:

— Издевательство какое! Все проваливают.

— А в чем дело? — спросил секретарь.

— Высчитали, будто дефицитная затея. Врут, чтобы им пусто было. Свои интересы блюдут. Хочется инженера к нам для обследования прислать.

— Пусть шлют.

— А в какую цифру это нам въедет?

— Неужели только потому и отказали?

— Спросили еще, как строить будем. Подряд им сдадим или хозяйственным способом. Конечно, говорю, хозяйственным. Дешевле обойдется. Они и нос в сторону.

— Позвоните им, — обратился Петька к секретарю.

Задребезжал телефон. Не в пример разгоряченному Алексею, секретарь спокойно заговорил:

— ГЭТ?.. Председателя. Говорит секретарь окружкома. Да… У вас только сейчас был техник по вопросу электрификации. Он просил дать заключение, вы отказали. В чем дело?.. Почему явно убыточное?.. Ну, это строительство с хвоста, а не с головы. Перспективы не видите… Материал доставьте мне. Верю, верю… Только это ничего не значит…

— Так же, как говорил, спокойно положил трубку, долго молчал.

— Что говорит? — не вытерпел Алексей.

— Не берут ответственности. Если не верят им, пусть обратятся в Главэлектро ВСНХ.

— Это мы и без них знаем, — произнес Алексей.

— А материал я запросил от них. Рассмотрю сам.

Петьке жаль было Алексея. Он раскаивался, что оставил его одного на съедение этому старику.

— Ладно, не горюй, — весело проговорил Петька. — Дело мы сдвинем с места!

— Бюрократическая штучка! — задергал бровью Алексей. — Но мы этого так не оставим. В случае чего — прямо в Москву.

— Обязательно, — утешил Петька. — И я с тобой. Я теперь тебя одного не оставлю. Вдвоем мы живо оборудуем. Ты — слово, я — слово.

Потом снова обратился к секретарю:

— В Сельхозбанк мы просили бы вас позвонить. Мы туда подали смету на плотину с мельницей. Сами еще не заходили, но лучше будет, если позвоните.

— Звонить я не буду, а напишу.

Директор прочитал записку и сказал, что смета скоро будет рассмотрена и на место пришлют извещение.

— Что же мы ответим мужикам? — спросил Петька, когда они уселись в вагон.

Алексей посмотрел в окно, долго молчал, потом вздохнул.

— Сказ простой. Будем строить плотину и мельницу, а о динамомашине придется хлопотать через Москву.

И под мерный стук колес, под убаюкивающую качку вагона хорошо думалось Петьке, как они объединят всю Леонидовну в большой колхоз, как разобьют поля на широкие полосы, организуют бригады и как после довольны будут мужики, когда увидят, что их в самом деле звали не в болото к лягушкам, а к хорошей жизни.