Лара моего романа: Борис Пастернак и Ольга Ивинская

Наговоры и сплетни о том, что Ольга Всеволодовна присваивает себе стихи, которые Пастернак посвящал другим женщинам, и что она сама придумала письма Пастернака к ней, зазвучали и в западной прессе, когда в 1994-м начался суд за архив Ивинской. Ведь никто этих писем живьем не видел. После смерти Ольги Всеволодовны в 1995-м этот бред принял истерические формы в устах советских пастернаковедов, действовавших по просьбе ЦГАЛИ. Конечно, это был оплаченный заказ на дискредитацию Ивинской, к которому причастна группа, захватившая ее архив.

В первую очередь по этой причине в 1996 году я предложил представить на аукцион в Лондоне автографы писем Пастернака к Ивинской. Мы представили все письма Пастернака к Ольге, которые были опубликованы в книге «В плену времени» еще в 1978 году. Включенные в каталог аукциона, письма получили удостоверение юридической службы «Кристи» и обрели статус подлинных автографов Пастернака, адресованных Ольге. Это заставило замолчать многие злобные голоса[115].

Ариадна Эфрон после горячих нобелевских дней сказала про Ольгу: «Эта недотрога превращается в бесстрашную тигрицу, когда защищает жизнь и честь Бори».

НЕДОТРОГА

Недотрога, тихоня в быту,

Ты сейчас вся порыв, вся горенье.
Дай запру я твою красоту
В темном тереме стихотворенья.

Посмотри, как преображена

Огневой кожурой абажура
Конура, край стены, край окна,
Наши тени и наши фигуры.
Ты с ногами сидишь на тахте,
Под себя их поджав по-турецки.
Все равно — на свету, в темноте —
Ты всегда рассуждаешь по-детски.

За беседой ты нижешь на шнур,

Кучку с шеи скатившихся бусин.
Слишком грустен твой вид, чересчур
Разговор твой прямой безыскусен.
<…>
Разве хмурый твой вид передаст
Чувств твоих рудоносную залежь,
Сердца тайно светящийся пласт?
Ну так что же глаза ты печалишь?

1956

«ВО ВСЕМ МНЕ ХОЧЕТСЯ ДОЙТИ ДО САМОЙ СУТИ»

Подробный рассказ Ольги Ивинской: