Лара. Пленница болот (СИ)

Остаток дня мы только и делали, что ели и сидели на скамейке. Других занятий у нас не было. Электричества здесь тоже не было, как и остальных благ цивилизации. С наступлением сумерек собрались за столом на кухне, где уже всё было накрыто к чаю.

— О нет, — тихо простонал Гриша, завидя угощение, — не могу я больше есть. Не поверишь, впервые в жизни испытываю отвращение к вкусностям.

— Поверю, — меня саму уже мутило от непрерывной еды.

— А, вернулись, дети, — обернулась к нам улыбающаяся Анна, — давайте за стол. Я уже и всё накрыла. Только вас ждали.

Обижать хозяев было неудобно, хотя у всех на лицах было написано, что ни один кусок просто больше не влезет.

Молча потягивали чай, кое-как отнекиваясь от предложенной снеди. С улицы послышался какой-то шум, и я заметила, что снаружи закрыли ставни.

— Зачем окна закрываете? — проследил за моим взглядом дед Михей, — и вас монстры беспокоят? Не помогает забор?

— Почему же, — ответила Анна, — ограда исправно нас защищает, но тут, как говорится, бережёного бог бережёт.

— И то верно, — кивнул старик, — от этой напасти защита не помешает.

— Только вчера ставни не закрывали, — наклонившись, шепнул мне Гриша.

А ведь верно. Окна были открытыми. Непонятно, к чему тогда один день закрывать, другой нет. Монстры, они не по расписанию ведь ходят.

Ночью укладываясь спать, мама тихонько простонала:

— Я тут разжирею. Не могу больше, столько есть. Кошмар просто. И хозяев обижать неудобно. Приютили, одели, накормили, — на последнем слове она поморщилась, — обкормили просто. Как свинок каких.

Мы улеглись и почти заснули, как с улицы послышались невнятные звуки, приглушённые тяжёлыми ставнями.

Приподняла голову с подушки, прислушалась. Как будто тихие всхлипы или стоны, непонятно. Чья-то ругань. И вскоре всё стихло.

— Тоже не спится? — мама лежала, открыв глаза. Ночевали мы на одной кровати, — что за шум странный? Вроде как плакал кто-то.

— И мне так показалось, — ответила я шёпотом.

— Двоим казаться не может.

В кромешной тьме не видно маминого лица, но я чувствовала, как она хмурится.

— Ладно уж, чего гадать, — она накрыла меня одеялом, — спи, Лара.

Глава 20

Потянулись похожие друг на друга дни, нас кормили, как на убой. Делать ничего не давали, максимум помочь хозяйке по дому. Отыскалась замызганная колода карт, и Пётр, Леонид и Трофим целыми днями «дулись» в картишки. Фёдор иногда «радовал» нас своим визитом. Он сдружился с Семёном, что нас удивило: нелюдимый Угрюм и болтливый староста представляли из себя весьма колоритную парочку.

От безделья мы с Гришей украдкой обследовали деревню. Местные к нам привыкли и особо внимания не обращали, да и мы старались не сильно мозолить им глаза.

Ничего интересного или необычного не наблюдалось. Селяне работали на огородах, скотном дворе. Изредка ездили куда-то на телеге. С нами общались неохотно. За две недели, что мы провели здесь, с нами болтали только Семён и Анна, остальные либо отмалчивались, либо бурчали что-то под нос, стараясь быстрее уйти.

— А вдруг это деревня зомби? — Гриша, как всегда, строил свои версии.

Мы шли вдоль главной улицы, прогуливаясь перед едой. Война войной, а обед по расписанию — это было девизом Анны, а ещё, чем больше съедено, тем лучше.

— Опять ты со своими дурацкими теориями, — поморщилась я, — какие зомби. Они же живые.

— А так и не скажешь, — рассмеялся Гриша, — мычат что-то в ответ. Ходят, как куклы заторможенные. Ну точно, зомби.

— Да ну тебя. Обычное село. Каждый день одно и то же. Невольно начнёшь всё делать автоматически и тупеть от однообразной жизни.

— Я сам скоро деградировать начну, — кивнул Гриша, — тоска смертная. Пойдём до склада пройдёмся, может, удастся заглянуть в него хоть одним глазком?

Надо сказать, что бетонное строение ненавязчиво, но тщательно охраняли. Стоило приблизиться к складу, как тут же выныривал кто-то из селян, и велел нам идти домой.

— Надоело, Гриша. Три раза туда уже совались. Сам же видел, охрана там, как в мавзолее.

— Вот именно, — задрал парень указательный палец, — а кому надо стеречь крупы и картошку? Ладно бы от нас еду прятали. Так ведь каждый день банкеты в нашу честь. Нестыковочка.

— Да ну, опять одно и то же, — отмахнулась я.

— Тогда давай ночью сюда вернёмся? — Гришины глаза заблестели от предвкушения.

— Как ты себе это представляешь? Вечером дом запирает сам Семён. До утра не выйти. Окна снаружи закрывают ставнями.

— А может, скажем, что у нас живот болит или температура? Уйдём, будто бы спать, а сами проберёмся за дверь, — не унимался Гриша.

— И моя мама первая вызовется с нами сидеть. Охранять сон и покой, — рассмеялась я.

— Да-а-а, — почесал затылок парень, — несрастуха.

— Это от безделья, — подытожила я, — пошли, откармливаться. Не то сейчас Таня побежит нас искать.

Стоило мне только проговорить, как на улице показалась сама девушка:

— Лара, Гриша, вас все ждут. Обед стынет.

— Идём! — Отозвалась я. — Пошли, мой неутомимый Шерлок, — подхватила друга под руку.

Когда мы вошли в дом, все с кислыми минами сидели за столом. Цвела только наша хозяйка, как всегда, болтая без умолку: