Лара. Пленница болот (СИ)

Шли месяцы, промозглое лето сменилось сырой осенью, участились простуды и бронхиты у горожан, мама почти все дни проводила в больнице. Лекарств было очень мало, из тех, что удалось сохранить или раздобыть в разорённых деревнях. Женщины собирали в лесах полезные травы, но и их не хватало на всех, и эффект такого лечения был заметно слабее. Растительность, без нормального солнечного света стала тщедушной и едва пригодной для использования.

В подъездах росли поленницы дров, готовились к зиме, стаскивая просушенную древесину ближе к квартирам. Дети снова пошли в школу, несмотря на наше положение, Яков Семёнович заботился об образовании, бережно сохранив учебники и книги, освободив от других обязанностей педагогов, чтобы могли заниматься с ребятами.

Потихоньку к городу подкрадывалась зима, появляясь лёгким инеем на ветвях, одевая лужи хрустким ледком. Морозы нагрянули к середине декабря, на площади установили привезённую из лесу ель. Людям нужны были праздники, как маленькая отдушина в череде беспросветных будней. Залили небольшой каток, из снега настроили горок, где теперь пропадала ребятня.

В наш рацион добавили консервацию, которую готовили всё лето: пупырчатые огурчики, хрусткая капуста, помидоры с алыми боками, несколько видов салатов.

Только всё чаще закрадывалась в душу тоска по прежней жизни. И не виднелось просвета впереди. Город, одевшись снегом, не стал красивее, всё та же хмарь воровала сияющие зимние краски, глушила бриллиантовые блики сосулек. И мы, люди, казались инородным телом среди погибающих лесов и осколков городов и деревень.

Глава 29

Пролетела зима. С каждым днём, похожим на предыдущий. Наступила грязная, слякотная весна. Я напросилась перевестись на работу в теплицы. Живые зелёные всходы овощей радовали глаз, разгоняя уныние. К тому же там мы были вместе с Гришей, теперь уже почти не расставаясь. А по вечерам все на кухне пили чай, делясь новостями.

Дядя Лёша и дед Михей уже стали частью нашей семьи, так мы к ним привыкли, а Гришу папа за глаза называл зятем, чем тот почему-то ужасно гордился.

Так и сегодня: добродушная Клавдия, заведующая столовой, в благодарность за то, что мама вылечила её сынишку, передала нам пару маковых булочек. Разрезав их на кусочки, мы потихоньку смаковали сдобу с травяным отваром. Про обычный чай давно забыли. Но и так было очень вкусно.

На улице стемнело. Безликая весна смешала все краски, не поймёшь, где небо, где земля. Будто стекло занавешено куском тёмного полотна, где маленькими дырочками смотрелись свечи в чужих окнах.

Мама подошла, глянула во двор и, словно озябнув, обняла себя за плечи:

— А у нас сейчас уже стоят зелёные деревья и начинают петь соловьи, — тоскливо произнесла она.

— Да ты не отчаивайся, Оленька, — сказал дед Михей, — я всё же верю, что нам удастся вернуться.

— Это не отчаяние, — мама склонила голову набок, — только всё здесь мне напоминает старый мультфильм, где злодеи отобрали у мира все краски. Такое всё безрадостное, унылое. Не хватает глазам радужного спектра.

— А в самом деле, — подхватил Гриша, — надо спросить у Кирилла Валерьевича: вдруг в городе остались запасы ярких красок. Ведь можно выкрасить стены домов, чтобы стало повеселее.

— Идея неплохая, — улыбнулась мама, — только сдаётся, нет здесь такого количества краски.

— А за спрос денег не берут, — подмигнул дядя Лёша, — сбегайте завтра, узнайте. И впрямь, оживить можно город хоть немного.

За окном хрипло и натужно завыла сирена.

— Что это? — отец отставил чашку и подошёл, выглянув во двор.

На улице началось мельтешение, в квартиру без стука ввалился Матвей:

— Собирайтесь, мужики, твари на город напали. Много. Всех зовут. Берите с собой топоры или что есть сподручного.

— И меня не оставляйте, — я поднялась следом за всеми, — моя помощь не помешает.

— И я с вами, — сказала мама, — врач везде сгодится.

Она подхватила свою сумку, накинула куртку. Мы оделись и выбежали во двор, торопясь к стене.

Куда идти, не знали. Люди паниковали, без толку мечась по улицам, длительное затишье расслабило всех, лишило бдительности. Решили пройти к воротам, там разберёмся.

У проходной нам повстречался Кирилл Валерьевич. Он сурово взглянул на папу:

— Денис, вы в своём уме, детей и жену тащить?

— А это вы видели, — полыхнула Гришина ладонь, — дети тоже могут пригодиться. Тем более, какая мы вам малышня, нам уже по девятнадцать лет.

Я молча пустила тонкие иголки молний по рукам.

— Ну раз такое дело, — оправившись от удивления, ответил мужчина, — тогда идёмте со мной.

— Я тоже, — заявила мама, — врачи нужны везде.

Кирилл Валерьевич лишь махнул рукой.

Мы вошли в дом, превращённый в часть укреплений. Все окна были заложены несколькими рядами кирпичей, за исключением третьего этажа, где были съёмные железные щиты. Сейчас возле них крутились какие-то мужики.

— Что здесь? — подошёл к ним наш провожатый.

— Кладку пытаются ломать. Сюда им не добраться. Глядите сами, шустрые какие. Отлежались за полгода, сил поднабрались.

— Дайте-ка взглянуть нам, — мама решительно отодвинула всех с дороги, — Лара, Гриша, вы со мной.