Ларец Зла

— Она в надежном месте. Кэт уже давно, почти все то время, что мы с ней знакомы, уговаривает меня дать ей на нее взглянуть, хоть одним глазком. А познакомились мы, кстати говоря, год назад. И где бы ты думал? На костюмированной вечеринке.

— Она пришла туда в наряде ведьмы, а ты — мага.

Кэтрин рассмеялась и зааплодировала.

— А ты догадлив!

— Да, сегодня я хотел весело подшутить над ней и избрал для исполнения роли тебя, Роберт. Уж ты не обижайся! — Адам виновато развел руками. — Так вот… В одном разговоре она мне рассказала о планах в отношении своего сочинения, а я ответил ей, что сочинение — позор для такой идеи и что тут как минимум нужна хорошая пьеса. К тому же она блистала на студенческой сцене. Я сказал ей тогда…

— Ты сказал мне тогда: «Театр, дорогая, предусматривает веру зрителя в чудо, а академическая работа, каковой является твое сочинение, этого не предусматривает».

— Да-да, именно. И мы засели за работу вместе. И однажды нам пришла в голову одна удивительная мысль…

— Адам, позволь, я скажу! Ты предположил, что Ньютон воспринял пожар в своей лаборатории как наказание Божье. Ведь несмотря ни на что, в том числе свое отношение к официальной религии, он был глубоко верующим человеком и решил, что Господь покарал его за то, что он в своих исследованиях встал на опасный путь… Заметим при этом, что был 1677 год. До опубликования его знаменитого «Начала»[17] оставалось целых десять лет! Убоявшись гнева Господня, сэр Исаак отказался от мысли продолжать свои изыскания в опасном направлении, и в результате…

— И в результате мы имеем сегодня тот мир, который имеем, — подытожил Адам. — А каким бы он был, не случись того пожара и не откажись Ньютон от продолжения работы над той рукописью? И чем бы вообще запомнился нам этот ученый, если бы не убоялся Бога?

— И что на самом деле было в той рукописи, которая погибла при пожаре? — завороженным голосом произнесла Кэтрин. — Каких открытий лишилось в результате человечество?

Роберт почувствовал себя несколько неуютно. Он никогда не увлекался эзотерикой и оккультизмом и просто не знал, как поддержать подобную беседу.

— Подождите-ка, друзья! — воскликнул он, пытаясь вернуть разговор в практическое русло. — Давайте спустимся с небес на землю и подумаем, что мы будем делать с деревом. Хотите оборудовать нормальный зрительный зал или просто расставим стулья прямо на лужайке? Не причинит ли эта постановка серьезного ущерба газону?

— А ты сам что думаешь?

— Дерево растет в самом центре лужайки, и не считаться с этим нельзя. Может быть, как-то интегрировать его в декорации? Пусть Ньютон сидит под ним, к примеру. Или еще можно закрыть его жестью и в щели напихать ярко красной бумаги — пусть оно выглядит как лабораторная жаровня. По поводу оборудования зрительного зала… Это будет стоить очень дорого. И кстати, не будем Забывать о страховке, которую, хочешь не хочешь, придется оформлять, иначе мы не получим никаких разрешений. И вот еще вопрос — на какое количество зрителей вы рассчитываете?

Кэтрин покачала в воздухе опустевшим бокалом, привлекая внимание Адама, и проговорила:

— Зрителей мы думали усадить с южной и восточной сторон лужайки — примерно там, где во времена Ньютона проходила стена, которой был обнесен его сад. А дерево окажется в центре декораций. Как в Эдемском саду.

— Древо познания? Неплохо.

Адам вновь наполнил ее бокал вином.

— Или Древо жизни, Роберт, а? Мы можем поставить стулья не прямо на траву, а на доски — они защитят газон от повреждений. Двести зрителей, как тебе эта цифра? Слушай, мне нравится, как ты взялся задело. Кэт, по-моему, мы в надежных руках!

Кэтрин отхлебнула вина и глянула поверх ободка бокала на Роберта.

— Я хотела сегодня ночью дописать второй акт. Не поможешь мне в этом?

На этот раз Адам демонстративно отвернулся от них и принялся с преувеличенным интересом разглядывать свои книжные полки.

— Честно говоря, никогда не думал, что силен в драматургии…

— Кэтрин тебя научит, — подал голос Адам. — Она блестяще владеет самыми разными техниками… сочинительства. Тебе понравится.

Кэтрин залезла рукой в свою сумочку и извлекла оттуда пачку дамских сигарет.

— Черт, ведь честно терпела почти весь вечер, а теперь не могу!.. Надеюсь, вы не будете ругаться?

Роберт пожалел в ту минуту, что сам не курит. Он стал беспомощно оглядываться по сторонам в поисках зажигалки, но Адам уже извлек из воздуха зажженную спичку и поднес ее Кэтрин. Та взялась за его руки, поднесла их к лицу и держала так много дольше, чем ей требовалось для того, чтобы прикурить. На губах ее играла шаловливая улыбка. Адам, не отрывая от нее глаз, задул спичку в самый последний момент. Наблюдая за всем этим со стороны, Роберт искренне недоумевал — что он делает вместе с ними в этой комнате и зачем он им, строго говоря, вообще нужен…

Он виновато кашлянул.

— Так… э-э… что вы намереваетесь делать на будущий год?