Ларец Зла

СЕРЕНАДА МУЧЕНИКА.

СОЗДАНИЕ МАРИФАТА

Мой отец был не просто ученым, а мечтателем и великим мыслителем. Учитель, физик, химик и к тому же еще и мистик, пытавшийся познать пути Господни. В современном английском языке нет одного слова, которым можно было бы охватить все то, чем занимался мой отец. А в древних языках такие слова существовали.

Возьмите химию, алхимию и мистику и соедините вместе. Вот это будет точной характеристикой утраченного знания. И моему отцу оно открылось. А через него и мне.

Я молил Бога о том, чтобы урок 11 сентября оказался достаточным и Америка очнулась. Я надеялся, что та атмосфера всеобщего сопереживания и соболезнования, которая охватила всю страну, не истает со временем. Что она разбудит Америку и весь остальной мир. Увы, этого не случилось. И тогда я — скрепя сердце и со слезами на глазах — принял решение преподать новый, более серьезный урок.

Я люблю Нью-Йорк всем сердцем. Но я знаю, что одних чистых чувств, которые захлестнули этот город после 11 сентября, для него недостаточно. Нью-Йорк должен погибнуть. Это огромное сердце должно перестать биться. И только эта жертва сможет оказаться спасительной.

Год назад, когда мое устройство дало осечку, я умер для этого физического мира, но не прекратил своего существования и теперь принадлежу миру иному — миру, который не знает уз времени и пространства. Миру, где вся история — один нескончаемый миг. Миру, где вся Вселенная — одна точка. Миру, где царит свет и я стал человеком света. Я нигде, и я везде: новорожденный младенец и испускающий дух дряхлый старец; сотрудник ядерной лаборатории в Брукхейвене и подросток, который присутствует на похоронах своего детства; юноша, впервые познавший женщину, и зрелый мужчина, у которого на руках умирает мать.

Отсюда мне видно все. Я вижу всех вас и заново способен пережить любой миг своей и вашей жизни. События 14 августа 2003-го, которые сохранились лишь в вашей памяти, проходят перед моими глазами снова и снова. Я парю над страной, будто птица, и вижу, как стремительно, словно метастазы, ширится зона тьмы, вызванная Великим затмением. Как мечется в проводах и умирает изнасилованная электроэнергия. Я вижу испуганных людей и способен войти в их сердца, испытать их самые потаенные чувства.

Я вижу, как я умираю.

Я вижу Роберта и Кэтрин, которые занимаются любовью и зачинают сына.

Я вижу, как угасает внутреннее зрение у Терри.

Я вижу Адама в комнате, охваченной пожаром.

Я вижу, как преломляется пространство и искажается время.

Я вижу, как падает со стола мое творение.

Как оно разбивается и допускает досадную осечку.

В Баттери-парке есть одна скульптура: моряки, отчаянно пытающиеся вытянуть из воды своего утопающего товарища, которого уже накрывает с головой волна. Так и нас всех накрывает Божье провидение, и наши личные маленькие страхи тонут в приливе вселенской, всеобъемлющей любви. И тогда страхи исчезают, а внутри нас рождается любовь — частичка большой любви, которая одна на всех и которая должна перетекать из одного человека в другого, но этого не происходит. Именно такими глазами я теперь смотрю на людей из своего Царства абсолютного света. Я вижу крошечные частички любви, которые не соединяются вместе из-за сдерживающих уз страха. Все границы в мире сотканы из страха. Он необходим человеку, когда тот взрослеет, но потом он лишь мешает. Мы должны научиться подчинять себе свои страхи, управлять ими. Но как? — спросите вы меня.

В Брукхейвене, в лаборатории, где я трудился, мы преломляли время и пространство таким образом, что в результате рождалась энергия, которая по мощи могла сравниться лишь с силой Большого взрыва. Я не стану утомлять вас научными терминами, но представьте себе просто, что мы воссоздали жидкую Вселенную, первичную плазму, безбрежный океан, откуда все мы родом. Наши исследования были столь грандиозны, что на проведение каждого последующего опыта требовалось специальное разрешение. А чтобы получить его, нужно было предельно точно все рассчитать и убедиться, что наша работа не приведет к разрушительным последствиям. Кое-кто поговаривал даже, что наши опыты могут обернуться губительными последствиями для всей планеты. Я не шучу — эта информация открыта, и с ней может ознакомиться любой пользователь Интернета.

Много лет назад, когда я заканчивал свой курс обучения в Лондоне, меня разыскали и со мной вступили в контакт мои соотечественники. Мне предложили работать на нашу разведку. В моей стране от таких предложений не отказываются. Мне сказали, что по окончании учебы я получу возможность работать в разных странах и должен быть готов к тому, что ко мне в любой момент могут обратиться за помощью и содействием. За информацией.

У меня не было никакого желания помогать им, и я старался делать для них как можно меньше. Они всегда задавали глупые вопросы и не понимали почти ничего из того, что требовали от меня. Я был физик-ядерщик. Мне совершенно не хотелось красть у кого-то секреты атомной бомбы или стучать на своих коллег. Поначалу им это и не было нужно. Но настал день, когда это потребовалось. А чтобы я был посговорчивее, они арестовали моего отца.

Мне пришлось подчиниться, но я решил отомстить им. Пришел в британское посольство и предложил свои услуги в качестве двойного агента.

Все это в прошлом. Тогда я был одержим банальными человеческими эмоциями. Теперь же источаю только любовь. И мне самому хочется любви. Это мучительная жажда, которая не утолится ничем и никогда.

У меня была любимая. Я знал ее под другим именем, но однажды она призналась, что ее настоящее имя — Кэтрин…