Ларин Петр и фабрика волшебства

Софья Туманова первая поняла, что произошло. Она вошла в комнату к Ларину и Шубину. Ребята играли в шахматы — это было единственное, что было разрешено Шубину из дозволенных директрисой другим развлечений.

— А знаете, что я вам скажу? — округлив глаза, прошептала Туманова.

Ребята оторвались от фигур и посмотрели на Туманову. Та ещё больше округлила глаза, всплеснула руками.

— Что ты тянешь, Туманова, кота за хвост? Решила говорить, так говори.

Шубин занервничал. Он уже извёлся от сидения взаперти, от дурацкого домашнего ареста, и ему всё было интересно.

— Лёвка-то наш, ребята…

— Что Лёвка? Случилось что-то? — Ларин вскочил.

— Да нет, он влюбился.

— В тебя, что ли?

Туманова махнула рукой на Шубина, дескать, глупый ты, ничего не понимаешь, сидишь здесь в своей комнате и ничего не видишь.

— Он по-настоящему влюбился. Они шли по коридору, взявшись за руки, думали, что их никто не видит. А когда меня заметили, Лёвка покраснел.

— Ав кого он влюбился?

— В новенькую, в Ингу Акулову.

— Да брось ты, Туманова, ерунду городить! Какие девочки? Да он вас всех дурами считает.

— И меня, что ли? — разобиделась Софья.

— А чем ты лучше остальных? Разве что коса длинная. А если коса длинная, то ум короткий.

— Шубин, по-моему, на твоих мозгах сидение в комнате сказывается неблагоприятно. Ты бы книгу почитал какую-нибудь, что ли.

— Мне в библиотеку нельзя.

— Так мы тебе принесём! — предложил Ларин.

— Пожалуйста, про летучих мышей чего-нибудь подгони. Очень уж я их люблю.

Все трое засмеялись.

— А про монстров хочешь?

— Про тех, которые в кабинете директора собираются? А чего мне о них читать, я и так вижу, как они из вас дураков делают. Что вы думаете, они не видят, что вы притворяетесь?

— Видят они или нет, это дело десятое. Нам ситуацию спасать надо. И если такое с Лёвкой произошло, надо ограничить с ним общение. Конечно, жаль терять товарища, но это необходимо.

Туманова сделала задумчивое лицо, закатила глаза к потолку и мечтательно произнесла:

— Любовь — это святое. Это надолго, ребята. Если не навсегда!

Шубин захихикал:

— Вот директриса надолго — это уж точно. Хорошо, что я отсюда уезжаю. Мне уже всё это надоело.

— Погоди, Артём, всё образуется. Неужели ты не веришь?

Шубин покачал головой и передвинул слона:

— Тебе шах, Ларин, а через два хода мат.

— Это только в шахматах. А в жизни всё совсем по-другому.

Наталья Ивановна Преображенская складывала в картонные коробки посуду, когда в дверь постучали. Она сама подошла к двери и открыла. На пороге стояли мальчик и девочка. Шёл снег.

— Ой! — произнесла Наталья Ивановна, — проходите, ребята. Я так рада. В последнее время никто ко мне не заходит, разве что Захар помогает мебель передвигать.

Ребята разделись, повесили свою одежду на ту вешалку, где обычно висели пальто и шарф Ильи Даниловича.

— Проходите на кухню, там теплее. Присаживайтесь к столу. Я сейчас чай приготовлю, варенье достану, печенье.

— Не беспокойтесь, Наталья Ивановна, — сказала Туманова. — Давайте я вам помогу складывать.

— Нет, я сама.

Спрашивать о том, скоро ли Наталья Ивановна покинет школу, было крайне неудобно. Наталья Ивановна это почувствовала.

— После зимних каникул меня уже здесь не будет.

— А вы далеко уедете?

— В город. Там устроюсь в школу. Там у нас с Ильёй Даниловичем квартира, — о муже Наталья Ивановна сказала так, будто он был жив, словно он там ждёт её приезда.

Ребята попили чай с вареньем и печеньем. Наталья Ивановна угощала их, словно ничего не произошло, словно они забежали, как обычно, перекинуться парой слов, уточнить домашнее задание.

— Не хочется уезжать, — вдруг сказала женщина, вставая со стула. — Знаете что, ребята, у Ильи Даниловича очень много всяких вещей осталось. Идите в кабинет, возьмите себе что-нибудь на память.

Ребята отправились в кабинет. Наталья Ивановна зажгла свет. Книги были связаны в аккуратные стопочки и стояли у стены. Ларин сразу увидел знакомый чёрный ящик с блестящей ручкой и жёлтым замочком. Обычно этот ящик Илья Данилович хранил в письменном столе, сейчас же он стоял наверху.

Ларин открыл чёрную крышку. На тёмно-синем бархате лежал фонарик. Мальчик посмотрел на Наталью Ивановну.

— Что, Пётр, тебе фонарик нравится? Возьми его вместе с коробкой.

— Большая, — сказал мальчик.

— Ах да, вам же не разрешают держать много вещей в комнатах.

— Я фонарик, с вашего разрешения, возьму?

— Бери, — Наталья Ивановна взяла фонарик, подержала немного в руках, направила его в тёмный угол и нажала кнопку.

Ларин хотел остановить, но не успел, круглый луч замер на стене, но ничего не произошло. В руках Натальи Ивановны фонарик не обладал своими волшебными свойствами. Она выключила его и подала мальчику.

— Спасибо, Наталья Ивановна.

— А ты, Соня? Тебе что-нибудь нравится?

Софья увидела маленькую книжечку, лежащую отдельно, в твёрдом кожаном переплёте с тиснённым золотом названием «Астрология». Она открыла её и увидела на титульном листе фамилию Ильи Даниловича.

— Бери, — услышала девочка голос Натальи Ивановны.

— Спасибо.

— Мы вам будем писать, Наталья Ивановна. Мы к вам ещё зайдём, — пообещал Ларин.