Ларин Петр и Сокровище острова Корвид

Место и еда нравились, похоже, только Пхкру. Он с аппетитом уплетал голову гигантского жука, политого какой-то вонючей красной жижей, то и дело оглядываясь по сторонам. Медузы отвратительно шевелились, и смотреть на них было сущим наказанием.

Пхкр что-то сказал Захару, и он перевёл:

— Говорит, что это самое крутое место во всей Румбре. Типа сборище настоящих моряков и всё такое, и медузы эти… может, я чего недопонял, но они вроде как людей едят.

«М-да, радостное известие», — подумал Петя. И вслух сказал:

— Захар, мы все, конечно, без ума от этой местной еды с тараканами, но… Может, ты спросишь у своего приятеля, где тут что-нибудь нормальное продают?

— В смысле, для нас нормальное, — дополнила его Соня. — Потому что, как говорится, о вкусах не спорят.

Как выяснилось, ближайшая закусочная для туристов располагалась только на набережной, и пилить до неё пришлось не меньше двадцати минут, подождав ещё столько же, пока Пхкр наконец расправится со своей гадостью. К тому же места здесь были тихие, и кентавры не попадались.

В кафе было многолюдно. Это оказалась обычная забегаловка быстрого питания — с той только разницей, что столы и стулья были сделаны не из пластмассы, а из чего-то похожего то ли на волосы, то ли на верёвки. Ставя на такой стол поднос с пиццей и чаем, Петя испугался, что он не выдержит.

Устроившись на стуле, который оказался на удивление удобным, он принялся с интересом рассматривать посетителей, дожидаясь, пока Соне приготовят её любимый борщ.

Народ здесь был в основном из их мира. В дальнем углу сидела компания немцев в большущих ботинках. Ледорубы, связка которых лежала на полу неподалёку от них, свидетельствовали, что они собираются покорить какую-то горную вершину, — в том, что поблизости их было пруд пруди, Петя и не сомневался. Пара китайцев, пожиравших картошку фри, попала сюда скорее всего по работе — одеты они были так же, как и все жители Румбры.

— А вот к еде их так и не привыкли, — злорадно подумал Ларин. — Ещё бы… Интересно, а наших нет?

Но сколько он ни прислушивался, русский язык нигде не попадался. Хотя то, что говорил кто-то у стойки, он вполне понимал:

— Я вже казав, шо тут нема сала, а ты, Мыкола, мне не верив…

«Как видно, ребятки из Украины, — подумал Петя. — А прикольно было бы здесь пообщаться с кем-нибудь из своих».

Петя уже придумывал, как бы познакомиться с украинцами, когда остальные наконец дождались своих порций и тоже сели за столик.

— Однако еда здесь неважнецкая, — отметила Соня, проглатывая первую ложку борща.

— Да, это точно, — согласился с ней Захар. — У меня вот котлеты совсем не прожарены.

Их новый приятель всё это время стоял у стойки, молча потягивая какой-то напиток. Он был очень удивлён, что Захар с ребятами может есть такую дрянь — без жуков, глаз и тараканов.

— А пицца так ничё…

Докончить фразу Петя не успел. Большой кусок пиццы, который он как раз держал в руке, выпал и плюхнулся прямо к нему на шорты, оставив там ужасное пятно. Да и сам Ларин чуть было не шмякнулся носом об стол.

Это случилось потому, что кто-то сильно толкнул его. Обернувшись, Петя увидел, как мимо него пулей промчался какой-то парень в красной кепке и такой же майке с большой надписью «Nike». Открыв дверь ногой, он выскочил из кафешки и со всех ног рванул по набережной.

Взяв салфетку, Петя попытался было поднять кусок пиццы, но в этот миг его снова толкнули. Вслед за парнем в кепке к выходу устремился и какой-то усатый мужичок.

Петя хотел было попросить его быть поаккуратнее, но тому явно не было до него никакого дела. Выскочив на улицу, он кричал во всё горло:

— Неу, stupid guy get back! You’ve stolen my red amethyst![1]

— Чего он там вопит? — Захар не знал английского.

— Да какой-то аметист у него якобы украли, — обиженным голосом объяснил Петя, вытирая салфеткой жирное пятно. — Ну а я-то тут при чём, а?

— Ну, так всегда бывает, дружище! — стал утешать его Захар, — Кто-то виноват, а другому отделываться. Эй, Пхкр, ты куда? Пиак нр у?

Их новый приятель уже успел загореться желанием отомстить за Петины шорты, и Захару с трудом удалось его успокоить.

Конечно, все заметили, с каким рвением Пхкр бросился защищать Ларина, но доверия к «морскому волку» от этого у них не прибавилось.

Когда друзья уже допивали чай, дверь кафе снова открылась. На пороге возникла очень странная компашка — два немолодых мужичка в изношенных костюмах моряков с какими-то штуками в руках.

Одна из этих штук была похожа на каркас маленькой железной кровати. И когда по пружинам провели рукой, звук был соответствующим.

Второй мужик, размахивая чуть ли не над головой какой-то трещёткой, затянул своим железным голосом до жути заунывную песню:

— Ммм-э-ээа-мм-эээа-маааа-мммууу…

У ребят от такого шума возникло естественное желание заткнуть уши, а вот Пхкр, наоборот, приободрился, едва услышав эти звуки.

— Стары песня морский, — сказал он и тут же стал что-то шептать Захару.

Как только музыканты закончили играть (к облегчению всех присутствующих) и собирались обойти столики с большой чёрной шляпой, Пхкр подскочил к ним и бросился в объятия.