Ларин Петр и волшебное зеркало

Но что он мог поделать? Оправдываться и валить вину на других Пётр не любил. Да и не было в этой истории виноватых, кроме него. И зря он злился на Валерку, потому что Валерка тут действительно ни при чём. А раз Валерка не виноват, то и втягивать его в эту историю незачем…

Он представил себе, как Карина-Скарлатина приезжает за ним на своём чёрном «Ягуаре» и идёт по аллее парка — высокая, стройная, черноволосая, с круглым, очень белым лицом, с ярко накрашенными губами и густо подведёнными, немного раскосыми глазами. Тётка всегда напоминала ему змею: она была такая же гибкая, красивая и смертельно ядовитая. В общем-то, Карина не приходилась Петру родственницей. Он была женой маминого двоюродного брата, дяди Иллариона. Дядя Илларион служил в армии и однажды пропал без вести, не вернулся из командировки. Это случилось ещё до исчезновения мамы. Пётр очень переживал, когда дядя Илларион пропал, потому что с ним всегда было интересно и весело. А вот Карину Пётр почему-то всегда не любил, хотя виделись они до нынешнего лета нечасто.

Пётр поморщился, вспомнив о нынешнём лете. Когда кончился учебный год, школу закрыли на ремонт. Ученики разъехались по домам. Пётр рассчитывал, что за ним приедет бабушка — единственный близкий человек, который у него остался. И какой же это был неприятный сюрприз, когда однажды утром у ворот школы остановился блестящий чёрный «Ягуар» Карины-Скарлатины! Оказалось, что бабушка лежит в больнице, навещать её нельзя (так сказала Карина) и лето Петру придётся провести в гостях у «любящей тёти». Карина обещала Илье Даниловичу заботиться о «бедном сиротке», как она называла Петра. Петру очень не хотелось с ней ехать, но по существу возразить было нечего, и он решил, что как-нибудь потерпит эти несчастные три месяца. В конце концов, будущему волшебнику необходимо тренировать силу воли. Эх, знал бы он тогда, сколько этой самой силы воли ему понадобится, чтобы худо-бедно дотянуть до первого сентября!

Он решительно встал с кровати, подошёл к окну и взялся за ручку. Вернее, попытался взяться — ручка была словно покрыта льдом, таким скользким, что его даже нельзя было ощутить. Ладонь просто соскальзывала с бронзовой завитушки, сколько Пётр ни пытался за неё ухватиться. Да, с Большим Ключом не поспоришь! То, что заперто Большим Ключом, только им и отопрёшь, а всё остальное не поможет — хоть топором по стеклу бей, бесполезно…

Пётр стукнул кулаком по оконной раме, и кулак скользнул в сторону, наискосок прошёлся по окну, не касаясь его, и опустился на пухлый том Дисциплинарного Уложения. Пётр проследил за ним взглядом и горестно вздохнул, увидев чуть выше своего большого пальца следующие строки:

«Практикующий маг обязан дважды в день, утром и вечером, независимо от обстоятельств чистить зубы».

Пётр подумал, что практикующим магом ему теперь уже, наверное, не стать, а зубы чистить всё равно придётся. Это было обидно.

В эту минуту со стороны ванной послышался шум, как будто с полочки в раковину упала зубная щётка — упала, понятно, вместе с пластиковым стаканчиком, в котором стояла. Пётр вздрогнул от неожиданного звука и замер, прислуппваясь. Шум не повторился, но Пётр был уверен, что ему не послышалось: грохот был такой, словно кто-то нарочно сбил стаканчик со щёткой с полки. Ну пускай не нарочно, а нечаянно, но кто он, этот кто-то?! Ведь в помещение, запертое „Большим Ключом, не проберётся ни одна мышь, не залетит никакая, даже самая лсвкая, муха… Да что муха! Если комнату заперли Большим Ключом, туда не проскочит даже микроб!

Пётр почувствовал, как по спине у него пробежали мурашки. Чистить зубы окончательно расхотелось. Тогда он понял, что просто боится идти в ванную, и жутко разозлился на себя: ему, будущему чародею, не пристало бояться мышей! Вот только мышь ли это?

Он сбросил с плеч одеяло и решительно прошлёпал босыми пятками в ванную. В маленькой прихожей он остановился и зажёг свет, после чего резко распахнул дверь.

В ванной, как и следовало ожидать, никого не оказалось. Висевшее на стене над умывальником зеркало отразило бледную физиономию Петра и его всклокоченные волосы. Отодвинув пластиковую занавеску, он заглянул в ванну. Ванна была пуста и суха, лишь маленький паучок, напуганный светом и шумом, торопливо удирал в тёмную дыру стока. Тогда Пётр отпустил занавеску и заглянул в раковину.