Ларин Петр и волшебное зеркало

Издали остров Ремонтный был похож на чудо-юдо рыбу Кит из сказки о Коньке-Горбунке. Он был такой же длинный, горбатый и так же густо порос лесом. Над синеватой щетиной деревьев неподвижно висело странное треугольное облако, и, только оказавшись в какой-нибудь миле от лесистых берегов, Пётр понял, что облако на самом деле было снежной вершиной огромной горы.

Остров имел обрывистые берега и был окружён опасными рифами, сильно затруднявшими судоходство в здешних водах. Лишь один узкий, извилистый проход вёл с внешнего рейда в спокойную бухту, на берегу которой раскинулась маленькая рыбацкая деревушка. Только здесь, на Ремонтном, сохранились запасы драгоценной корабельной сосны. Местные жители были не столько рыбаками и охотниками, сколько искусными корабельными плотниками и ещё более искусными лесоводами. Если бы не их постоянная забота, густые леса острова Ремонтного давным-давно исчезли бы с лица земли, пущенные на мачты, кили и шпангоуты. Не проходило и недели, чтобы к причалу Ремонтного не приставал какой-нибудь нуждавшийся в починке корабль. Тогда на берегу начинали стучать топоры и раздавались голоса мастеровых, выводившие заклинания, а лесники отправлялись в лес и колдовали над свежими пнями, чтобы к следующему утру те снова превратились в молодые, полные сил и жизненных соков сосны.

Капитан Раймонд бросил якорь на рейде. Долго ждать не пришлось: через каких-нибудь полчаса в воздухе раздался свист крыльев, и на воду перед самым носом «Каракатицы» с шумом опустился очень крупный пеликан. Увидев, в каком состоянии находится прибывшее судно, пеликан удивлённо разинул клюв и издал странный икающий звук. Придя в себя, он что-то крикнул капитану, который смотрел на него, перевесившись через фальшборт, повернулся к «Каракатице» хвостом и важно поплыл впереди, указывая дорогу.

«Каракатица» осторожно, будто на цыпочках, двинулась вслед за пернатым лоцманом. Как и предупреждал капитан, проход в рифах оказался чрезвычайно извилистым и таким узким, что, несмотря на все меры предосторожности, «Каракатица» то и дело с очень неприятным скрежетом задевала окованным медью днищем подводные камни.

Капитан мрачно мерил шагами мостик, заложив за спину руки и нещадно дымя трубкой. Свисток, который вовсю пользовался оказываемым ему уважением, расхаживал по перилам мостика, также заложив за спину половину своих лапок и пародируя каждое движение капитана. Он больше не менял форму: получив почётный титул Волшебной Боцманской Дудки, медный хвастунишка изо всех сил старался ему соответствовать. Весело поблёскивая на солнце медными боками, живая боцманская дудка разгуливала по перилам мостика, хитро поглядывая на капитана, но тот не обращал внимания на ухищрения Свистка, с головой уйдя в какие-то мрачные раздумья.

Наконец Пётр не выдержал и спросил, что случилось.

— Ничего хорошего, — был ответ. — Это место — готовая западня. Двигаться дальше на нашем разбитом корыте нельзя, но боюсь, что ремонт дорого нам обойдётся. До сих пор Королева могла рассчитывать на то, что мы благополучно пошли ко дну во время посланного ею шторма, но, как только установленное в деревне Всевидящее Око нас заметит, ближайший патруль морской гвардии устремится сюда со всей скоростью, на которую способна их железная лохань. Остаётся надеяться лишь на то, что мы успеем убраться из этой ловушки раньше, чем они явятся. Но это очень слабая надежда, Ларин Пётр: дважды допустив промашку, на третий раз Королева вряд ли ошибётся. Да что там говорить! Обычно она попадает в яблочко с первого раза. То, что она уже дважды промахнулась, лишний раз доказывает, что ты — это именно ты, а не кто-то другой. Твоё появление предсказано, и предсказание не сулит ей ничего хорошего, оттого-то она и бесится.

— А что говорится в предсказании?

Капитан пожал могучими плечами.

— Откуда мне знать? Я не книжник, я мореход. Мне известно лишь то, что я тебе уже рассказал: где-то в старых книгах наших колдунов сказано, что однажды с той стороны на Острова явится некто по имени Ларин Пётр и с ним будет Волшебная Боцманская Дудка. А о том, что будет дальше, разные люди говорят по-разному. И, как мне кажется, все они врут почём зря. Одно я знаю наверняка, Ларин Пётр: если железный корабль морской гвардии запрёт нас в этой бухте, деваться нам будет некуда. Тут не помогут ни мои заклинания, ни твоя дудка. Нас перебьют всех до единого, а «Каракатицу» сожгут, как вязанку дров.

Пётр вздохнул. Теперь капитан именовал его не иначе как Ларин Пётр; это звучало как королевский титул и, так же как титул, налагало на его обладателя огромную ответственность. Именно так Пётр себя сейчас и чувствовал: как король, взошедший на престол в то время, когда его королевство со всех сторон осадили враги, и вместо пиров и почестей получивший одни только заботы и тревоги.

— Ну и капитан нам достался! — вмешался в их беседу Свисток. — Нытик какой-то, а не капитан! Не дрейфь, старый осьминог, с тобой сам Ларин Пётр, чьё появление предсказано, и Волшебная Боцманская Дудка! Уж мы тебя в обиду не дадим!