Ларочка

Избавился от водителя, как от свидетеля?

Свидетеля чего?

Сам вышел и распахнул переднюю дверцу:

– Едем.

– Куда? – удивилась Лариса, выразительно оглядываясь на дверь ресторана.

– Ты будешь довольна, – улыбнулся он, слегка дернув цезарской щекой.

Оказалось, все рядом. Попетляв по переулкам в районе Остоженки, приткнулись у неприметного, но шикарно отремонтированного дома, с задрапированными изнутри окнами. Стоянка ломилась от дорогих машин.

– Что это?

– Сейчас поймешь.

Она действительно поняла очень быстро, уже в прихожей наткнувшись на подполковника Терехова, того самого, председателя русского Офицерского собрания. Он был в штатском. Там все были в штатском. Но вместе с тем очень ощущалось, что в этих дорогих костюмах спрятано очень много военных: взрывы бодрого, хоть и приглушенного смеха в углах, то и дело непреднамеренно щелкающие каблуки, характерные прически. Но имелись и почтенные бороды с тростями. Дам – близко к нулю. Лариса специально просканировала залу. Никакой Гапы, несмотря на ее новую должность в Минобороны. Это было приятно. Теперь надо было определить тип и тон собрания. Нет, это не чьи-то беззаботные именины. Не спуск со стапелей какого-нибудь грабительского для страны проекта.

Стали проходить в следующую залу. Там был устроен презентационный зал. Мест на шестьдесят. Белугин усадил спутницу, а сам отправился в президиум. Там рядом с ним уселись еще три человека с неистребимыми признаками солидности в движениях. Такие генералы, что даже в бане будут опознаны. Лариса с чуть волнующим удивлением обнаружила, что всех троих знает. По телеэкрану. Вот это да!

Очень скоро выяснилось, что цель встречи – презентация книги одного из солидных господ из президиума. Называлась она «Глобальные стратегии и выбор России». О них и пошла речь. Главный выступающий говорил научно, длинными фразами, но все равно было легко понять, что главная его мысль проста – наступает критический момент!

Надо что-то делать!

По залу пролетел слушок – ждут Громова. Лариса приосанилась, она тоже была рада ждать Громова. Упоминали и Примакова, но Примакову Лариса не верила.

Несколько раз встречались взглядом с Белугиным, Лариса укоризненно кивала головой, что ж ты, негодник, притворялся дубиной стоеросовой, а сам вон в какие дела вхож! Он едва заметно и весьма покровительственно улыбался ей. И она прощала ему такой оттенок отношения к ней. Мужчина, способный на мужской поступок, имеет право и не на такое. Белугин только что доказал, что он мужчина, то есть человек настоящего, не бытового поступка. Это ее дело болтать, зудеть, проталкиваться по-мелкому, а подлинные генералы отламывают от пирога жизни большими ломтями.

Лариса победно огляделась. И справа, и слева тоже хватало знакомых. Вон тебе и известный писатель Проханов, и Сергей Иванович, душка-гад, добрый вредитель, оба приветливо раскланиваются. Видели, с кем она пришла. Там дальше еще какая-то депутатская мелкота.

В конце выступления виновник презентации с особой благодарностью отнесся в адрес Белугина, назвав его проникновенно по имени отчеству. Подразумевалось, что без Белугина такая существенная книга могла и не появиться на свет. Генерал сделал такое движение плечами, которое расшифровывалось как: да, пустяки, общее дело делаем.

Выступило еще несколько человек. Речи их были и обтекаемы и многозначительны. Лариса поняла так, что за словами подразумеваются настолько судьбоносные моменты и детали положения в отечественной политике, что суета конкретных имен, дат, цифр просто неуместна.

Когда было предложено задавать вопросы из публики, то вопросы оказались по своей солидности почти равны выступлениям. Никаких журналистских подколок-подковырок. Сидящие в зале также понимали, о насколько важных вещах идет речь.

В мнении, что нечто важнейшее должно произойти в ближайшее время, сходились абсолютно все. И это важнейшее всеми явно подразумевалось как какая-то новая судьба для страны. Верхи дозрели до понимания своей полной беспомощности и ничтожности, низы примут любое изменение как благо. Верхи трясутся, трясины народных пространств стонут, и разрешить все может только энергичный, ответственный, бестрепетный патриотический порыв просвещенных профессионалов.

Кажется, расхождение было лишь в оценке сроков, темпов и тому подобного.

Лариса взволнованно томилась в ожидании момента, когда можно будет разведать детали.

Во время последовавшего фуршета это сделать было невозможно. Белугин был все время в центре внимания. Депутаты и переодетые военные торопились с ним чокнуться и перекинуться парой слов. И в машине по дороге к Ларисиной квартире он отмалчивался, улыбаясь в ответ на восторженно-укоризненные наскоки спутницы. И даже в голом виде не стал доступнее.

На все у него был один ответ – пока еще не о чем говорить, пока еще рано говорить и т. д.

Само собой разумеется, такая скромность действует подобно бензину на костер женского воображения.

– Так вы готовы взять власть?

В ответ только вздох и ироническая улыбка.

– А в войсках у вас есть серьезная опора?

Смущенное покашливание.

– А в ФСБ тоже свои люди?