Ларочка

– Вам там было, наверно, плохо? – поинтересовалась Гапа.

– Нет, нет, никогда не скажу плохо про Белоруссию. Добрые люди, душевные. Но все равно надо ведь прибиваться к своим, правда?

Выпив капитанского самогона, Гапа восторженно выпучила глаза и полезла быстрыми пальцами за огурцом.

– И это свое. Вернее, Нинкино, – продолжал гостеприимно хозяйничать за столом капитан.

– Вода ключевая, смородиновый лист до сих пор пахнет как живой, ты понюхай, понюхай.

Агапеева нюхала и одновременно хрустела очень вкусным огурцом.

– А что Егор, где? – наклонилась Лариса к матери. – Избегает?

– Нет, нет, вообще-то был, а сегодня, говорит, занят.

– Избе-егает?

Нина Семеновна быстро произнесла – нет, нет, нет, – прилизывая ладонями и так прилизанные волосы, это показывало у нее сильную степень волнения.

– Правда, занят, правда. Молодой человек.

– Да, да.

Лариса после выпитой второй рюмки выглянула из-под навеса, что был устроен капитанскими руками под яблоней и где был накрыт стол.

– А что, Гапа, милые местечки. Может, плюнуть на все и переехать? Кому принадлежит вторая половина дома? Пустая ведь.

– Да, – кивнула мать, – никого нет. Там еще соток десять. Три комнаты и крыльцо.

– Вот, действительно плюну я на все их дела и осяду всем семейством здесь, посреди средней полосы России.

Родители с разным выражением лица слушали дальнейшее изложение планов дочери. У отца лицо было спокойное, он в основном следил, чтобы у всех гостей самогону было всклянь. А Нина Семеновна оцепенела и только моргала выцветшими, как бы помелевшими глазами.

– Сколько нас осталось, Коневых. Нас вот трое, Егор да бабка. Купим вторую половину дома, проделаем дверь. Кто-то разъединил, а мы объединим.

Нина Семеновна незаметно исчезла из-за стола. Лариса еще некоторое время вещала, что случалось с ней в хорошем настроении. Агапеева хрустела огурцами так старательно, как будто это было задание командования на сегодня. Капитан еще раз поднял тост за нее и даже попробовал поцеловать руку, тянувшуюся как раз к тарелке. Он-то понимал, чего стоило устроить празднуемый ныне перевод.

– А где мама? – спросила Лариса вдруг и, не дожидаясь ответа, пошла в дом.

– Никуда она сюда не переедет, – сказала Агапеева, вздохнув ей вслед, – а хорошо бы было.

– Знаю, – сказал капитан, – у Ларочки дом всегда почему-то не дома.

– Да.

– Но сказала, что женится.

Подруга внимательно посмотрела на капитана:

– Думаете, женится?

– Если Ларочка чего решила, вы же знаете, как подруга.

– А мне кажется, нет.

– Недавно познакомились?

– Познакомились они давно, но он на ней не женится.

– Почему?

– А он потому что генерал и женатый.

– Да-а?

– А она вам не говорила?

Капитан медленно помотал головой:

– Ларочка таких вещей не замечает.

Лариса нашла Нину Семеновну в полутемной, пропахшей слежавшимися вещами и какой-то особой скукой комнате. Она сидела на кожухе швейной машинки и смотрела беззвучный телевизор. Кстати, именно телевизор сразу же приковал внимание Ларисы. На экране красовалось, улыбалось и вообще очень собою было довольно одно очень знакомое лицо.

Нина Семеновна всхлипнула.

– Виктор Петрович, – прошептала потрясенно Лариса. – С ума сойти, что он там делает?!

– Лечит, – сказала сухо Нина Семеновна.

Ей, как бывшему медицинскому работнику, было виднее, но все же дочка засомневалась:

– Кого лечит, как лечит?

– Передача «Врача вызывали?».

– Какой он врач, он… – И тут вспомнила про таежный бальзам. – Он целитель народный!

– У нас его и там в Гродно показывали, после «Время» по утрам, со звуком.

– Я в это время еще сплю.

– Людям помогает.

Лариса подавила приступ всплывающего хохота:

– Хотя как посмотреть, он и мне помог. Отчасти.

– Ты знаешь Виктора Петровича?

– Не с основной стороны. Общалась.

Нина Семеновна вздохнула. Глухо спросила:

– Ты что, и правда хочешь ее сюда привезти?

Лариса сразу поняла, о ком речь:

– Бабушка, Лион Иванович говорил, совсем плоха стала. Развалина. Все от нее разбежались.

– Заслужила, раз такой человек.

– Мама, она же тебе мать!

– Не смей мне этого говорить: мать, мать! Она…

Ларисе очень захотелось закурить, но сделать это здесь было как-то неловко, захотелось закончить разговор.

– Но сколько лет прошло, пора бы уж и начинать прощать.

– Если ты ее сюда привезешь, я отсюда уйду.

– Куда?

Нина Семеновна дернулась и удержалась на своем сиденье только благодаря поддержке дочери.

– Не знаю куда… никуда! Ты специально нас сюда завезла, чтобы мы не пикнули, а сама…

– Ладно, мам, погоди, это я, пожалуй, пойду. Зря мы этот разговор начали. Никого я привозить не собираюсь. Пойду воздухом подышу.

Лариса вышла из затхлой комнатки, страшно собой недовольная. Какого черта было заводить этот разговор. Абсолютно никакого отношения к реальности не имеющий. Это только в бреду могло прийти в голову притащиться сюда всем семейством вместе с бабой Викой. Впереди совсем другие планы. Генеральские.

– Погоди, – сказала вдруг подошедшая сзади Нина Семеновна.

– А?

– Это твоя подруга?

– Я же объясняла, Гапа, это она все устроила.

– Она тебе не подруга.

– Как раз наоборот, мы одного поля ягодки.

– Она тебя ненавидит.

– С чего ты взяла?

33