Ларс II (СИ)

Пока мы шли сюда, Эстрид рассказала подробности пленения Инвентора. Оказывается, его плотная охрана была для самого Инвентора обузой. Поэтому он иногда сбегал от своих сторожей под личиной простого солдата с пропуском в виде жетона императора, дарующего много почестей и индульгенций тому, кто имел такую бляшку. Как я понял, это был знак отличия и своеобразный документ, гарантирующий свободу перемещения и определенную долю вежливого отношения со стороны дозорных и караульных. Сбегал Инвентор по самым разным поводам. Но вчера удалось поймать его на пути к маркитантам, у которых он хотел купить что-то для своих исследований.

Эстрид по пути сюда пыталась провести экспресс-допрос, но мужик оказался бывалый и в основном ругался на незнакомом языке, что вводило в ступор девушку, имеющую достаточно широкий опыт общения на разных наречиях и говорах. Не придумав ничего более интересного, она отдала Инвентора моему собрату-попаданцу. Эстрид каким-то образом узнала о спирте и его влиянии на организм. Я думаю, наблюдения за Добрыней и Эдиком дали девушке много пищи для размышлений. В итоге, Инвентор сейчас был в полуалкагольном состоянии. Эса дала Метику задание споить византийского советника. Мой врач не сильно сопротивлялся и все время поговаривал, что согласен помочь только ради интересов царства, только ради уважения ко мне лично он согласен выполнить просьбу воительницы.

В итоге, зайдя в лекарский шатер, я заметил дрыхнущих Эдика и его «пленника», который вовсе не выглядел таковым.

Инвентором был неказистый мужик с грубыми чертами лица. Мысистый нос и губы-шпалы придавали его лицу простоватое выражение. В то же время, широкий лоб и кустистые брови давали ему вид ровно противоположного толка. Лицо гладко выбрито. На голове короткие волосы с легкой проплешиной. Фигурой он был похож на доходягу-задохлика. Про таких говорят: «Дунешь — ветром сдует». В целом же, довольно неоднозначная персона, которая, к тому же, не была как-либо связана либо прикована. Скорешилсь они, видать, на фоне общей любви к горячим напиткам. По замечанию Эсы, она сдавала Метику связанного пленника, поэтому была крайне не довольна увиденной картиной. Ее можно понять — столько усилий приложено для его поимки, а он сидит и дрыхнет, имея возможность в любой момент сбежать отсюда. Чувствую, воительница устроит знатную взбучку Метику, когда тот придет в себя.

Эдик и Инвентор спали, сидя за столом, уронив свои головы на стол. Я подсел к «алкоголикам». Принюхавшись к кубкам, меня аж передернуло от резкого запаха спирта. Присмотревшись, я не заметил и намека на закуску. Надо признать, что задачу «споить» Эд воспринял верно.

— Хватит спать, — толкнул я друга-лекаря.

Эдик встрепенулся. И пытался пару мгновений найти нужную точку в пространстве, дабы сориентироваться. Придя в себя, он окинул взглядом меня, Инвентора и Эсу.

— Эса, можешь оставить нас наедине? — прохрипел он.

Судя по тому, как она скрестила на груди руки, просьба лекаря была отклонена, причем мысленно он был послан по очень далекому маршруту. Эдик жалобно перевел взгляд с Эстрид на меня. Я кивнул девушке, что справлюсь с парой пьянчуг. Она закатила глаза, но вышла из шатра.

— Он — тоже попаданец, — наклонившись ко мне, прошептал лекарь.

— Кто? — глупо спросил я.

— Он, — тыкая пальцем на Инвентора, заявил Эд.

Замечательно. Скоро открою клинику для сумасшедших попаданцев, очутившихся здесь. Но Карнат говорил, что после моего «попадания» никто больше не смог перебраться из будущего. И хотя Эдик прожил в будущем дальше моего «ухода», здесь он появился примерно за полгода до моего «попадунства».

Я по новому взглянул на Инвентора. Теперь понятны телодвижения Михаила в части охраны этого попаданца. Птица в золотой клетке — именно такая участь могла грозить и мне, если бы я сбежал с Руси и направился бы на юг, в Византию.

— Что тебе удалось узнать? — спросил я Эдика.

— Не много. Он сначала ругался на нашем современном русском, после чего я и заподозрил неладное. Чтобы не выдавать себя, пришлось пораспрашивать о том, откуда он знает русский язык. Он понес какую-то ахинею про то, что я тупой и он готов это исправить, если еще раз угощу его спиртом. В итоге, — он развел руками, — нажрались, как свиньи.

— Мда, не густо, — я задумчиво забарабанил пальцами о стол, разглядывая попаданца-византийца.

— Будить? — поинтересовался Эд.

— Давай.

Метик пихнул собутыльника. Тот не реагировал, пришлось растормошить.

— Где я? — заплетающимся языком, спросил Инвентор.

— В Караганде, — ответил я, — помнишь как тебя зовут?

— Андхей. А ты Хто? — уставился на меня Андрей-Инвентор, пытаясь собрать глаза в кучку, — И фто я делаю ф Казафстане?

— Помнишь, какой сейчас год? — игнорируя его вопросы, спросил я.

— Ты духак? — удивился попаданец.

— Отвечай какой год, — пихнул его Метик.

— Да фто вы прифтали ко… ик…мне? Две тыфи двацать перфый год.

Мы с Эдиком переглянулись. Наш клиент. Вернее коллега. Странно, что Эд не такой пьяный. Понятно, что он больше наливал «пациенту», но не стоит сбрасывать со счетов и восприимчивость медиков к спирту.