Ларс II (СИ)

На этом наш разговор завершился и я вышел с лекарни. Уже сидя за столом в своем шатре, я снова и снова возвращался к нашему диалогу с Андреем. И все время приходил к выводу о том, что поступил я правильно. Через пару часов собрался военный совет, подвели итоги нашей подготовки к сражению. Омуртаг прибыл на совет в качестве командира болгарских войск. Мы скоординировали наши действия. Он рассказал, что после возвращения власти, закрыл столицу и никого не выпускал. Бывший советник Исбул, как выяснилось, договорился с Византией о том, что переметнется на стороны империи в нужный Михаилу момент. Поэтому «закрытие» столицы помогло остановить вести о смене власти в Болгарском ханстве. Сам факт того, что Омуртаг поделился этим, говорил о большом доверии и приверженности к дружеским отношениям между мной и Омуртагом.

После окончания военного совета прибыла конница Кулябы, терроризировавшая наскоками византийцев. Эти безбашенные головы сумели собрать изрядное количество трофеев. Иногда доходило до того, что целая сотня моей конницы была одета в одежды византийцев, снятых с трофейных телег, а зачастую, с врагов. Моя конница по нескольку часов двигалась вместе с основным войском имперцев, притворяясь византийцами и ударяя в наиболее незащищенные места обоза. Развлекались парни как могли.

Уже к вечеру доложили о прибытии Михаила. Мои войска уже заняли нужную позицию. Византийцы меня неприятно удивили. Их построения были слаженными и четкими. Вспомнилась римская когорта легионеров, виденная мною в голливудских блокбастерах. Поглядывая на Ходота, я заметил такое же выражение лица, как и у меня. Но мы еще сумеем превзойти в качестве войск. Всему свое время.

Если с хазарами наше сражение началось только после того, как они разместились должным образом, то с византийцами все было в разы сложнее. Они выстроились в боевые порядки и сразу направили парламентеров. Десяток всадников направился в нашу сторону. Я, Радомысл, Эса и Ага, в окружении легионеров, поскакали им на встречу. Не забыли прихватить и Андрея-Инвентора в качестве пленника.

Когда парламентеры встретились меж двух войск, вышел Радомысл и потребовал сложить оружие и выплатить дань моему царству. Он и еще какой-то старец со стороны неприятеля вели баталии, словно на базаре, иногда с употреблением особо острых словечек.

Эса указала сразу на Михаила. Императора было сложно не узнать. Он был знатно украшен драгоценностями. Внешность его была ничем не примечательна. Обычный грек с длинным носом и большими глазами. Волосы спадали до плеч. Небольшая бородка выглядела ухоженной. Если бы не блеск золота и камней никогда бы не сказал, что этот тип император.

— Дядя, — я дернул поводья, выдвигаясь вперед, — скажи Михаилу, что я возвращаю ему советника Инвентора в качестве своей доброй воли.

Радомысл посмотрел на своего оппонента, владеющего русским. Тот протарахтел Михаилу на латыни. А Аршак молодец, его уроки не прошли для меня даром. Я все понял, что ответил император. Сложно не понять несколько стандартных слов благодарности.

— Император Михаил, — я обратился на ломаной латыни к византицу.

— Царь Ларс, — ответил он, приближаясь.

Мы стали друг напротив друга, на небольшом отдалении. По моей команде Андрея отпустили и он направился в сторону византийских парламентеров. Проходя мимо нас, он благодарно кивнул мне.

— С твоей стороны было очень щедро отдать такого человека, как Инвентор, — заметил Михаил.

— Я надеюсь, что ты достойно оценил мое великодушие и отплатишь мне звонкой монетой.

— И во сколько же ты оценил жизнь моего советника?

— Советника? — я сделал вид, что задумался, — в любую золотую монету, которая у тебя есть сейчас.

— Одну? — удивился император.

На мой утвердительный кивок, он достал требуемое.

— Фоллис, — заявил он, протягивая золотой кругляк.

Это, видимо, так именуется византийская монета.

— Вот и замечательно, — заявил я, засовывая деньгу за пояс, — теперь осталось уладить совсем малое — размер твоей дани мне.

Моя наглость рассмешила Михаила. Не привык он общаться с такими нахалами, как я.

— И во сколько оцениваешь ты эту дань? — явно из любопытства спросил он.

— Для начала ты отдашь мне все свои владения на крымском полуострове, — это заявление вызвало новый приступ хохота, — а потом, — я подождал пока человек отсмеется, — а потом ты подпишешь со мной договор, в котором мы зафиксируем право беспошлинной торговли царских купцов в твоих владениях. Ну и напоследок, ты обязуешься не брать в рабство моих подданных, а кои такие обнаружатся в Византии, им будет незамедлительно дарована свобода и охрана, которая проводит их к границам моего царства. Собственно — все.

— А теперь послушай меня, — Михаил поиграл желваками, — ты будешь выплачивать мне десятую часть всех доходов золотом, серебром, зерном, пушниной и невольниками. Это в следующем году. А завтра на рассвете ты отдашь две трети всего что имеешь, начиная от рабов, заканчивая обозом, драгоценностями и оружием.