Ларс II (СИ)

В итоге, он «бросил» семью и отправился на юг, напросившись в караван иноземного торговца, удивив того своими математическими способностями. Думаю, что любой, кто знает таблицу умножения, уже был бы «нарасхват» нынешним купцам. Его конечной точкой был Царьград. Именно в византийской столице ближайшие пару веков можно было относительно спокойно переждать все потрясения. Это был его островок спокойствия. Но Андрей угодил в кабалу, так как однажды ночью его скрутили и продали в Корсуни, крымской гавани Византии. Оттуда Андрея отправили на невольничий рынок Константинополя и продали одному из императорских вельмож. Он долго переходил из рук в руки, пока не очутился в собственности Михаила, сумевшего предоставить ему небольшие ресурсы для того, чтобы попаданец смог смастерить диковинку.

Одним из «изобретений» Андрея, которым он действительно гордился — это паровой двигатель. От этой новости я с Эдиком чуть не выпали в осадок. Это просто золото, а не человек.

С помощью своих энциклопедических знаний и поистине большого конструкторского опыта, Андрей стал незаменимым человеком императора Михаила.

Кстати, Михаил был выходцем из низов византийского общества, поэтому впоследствии ему дали прозвище Травл — «косноязычный», «шепелявый». А шесть лет назад он сделал своего сына Феофила соправителем. Михаил назначил Андрея учителем Феофила, что придало значительный вес попаданцу. Впоследствии Андрей дослужился до императорского советника.

Кстати, если это тот Феофил, который будет мужем Феодоры — единственной знаменитой женщины-правителя Византии, которого я знаю, то было бы интересно увидеть этих исторических персонажей. Хотя, после того, как я на руках держал Рюрика, то мало что может меня удивить в исторических персонажах.

— Андрей, присоединяйся ко мне, — заявил я, — получишь земельный надел, станешь князем и советником. У тебя будут люди, которые смогут реализовать твои придумки.

Попаданец разглядывал меня довольно долго, потом кивнул своим мыслям и отвел взгляд.

— Игорь, ты совершил большую ошибку, переписав историю Руси. Я не хочу в этом участвовать. Более того, я хочу помочь Византии стать той державой, которая выстоит в дальнейших передрягах.

Глава 18

Лагерь царства Гардарики. Болгарское ханство, Плиски, лето 827 г.

— Объясни, — я уставился на Андрея.

— Что объяснить?

— Объясни в чем ошибка при изменении истории Руси.

— Вот представь, что у тебя есть в руках книга Лукьяненко «Ночной дозор». Читал? — я кивнул, — представь, что ты вырвал концовку романа. В том моменте, где появляется Гесер, глава Ночного дозора, который восстановил равновесие. Вместо этого ты вставляешь пару листов формата А-4 и пишешь собственную версию книги.

— И?

— Что — и? У тебя в руках уже не роман российского фантаста, а испорченная тобой книга.

— По твоей логике все должно быть предопределено и нельзя менять ни строчки романа, так?

— Именно, — Андрей аж вскочил, осознав, что сумел верно донести свои мысли.

— Ты немного ошибаешься. Во-первых, ты сам собираешься переписывать историю…

— Мое вмешательство сродни с записями карандашом на полях…

— Во-вторых, — я перебил его, — в романе о Руси, я не вырываю страницы, так как сама эта история еще не написана, поэтому вырывать нечего. Я пишу историю с чистого листа. А ты же вносишь приписки в существующий «роман». История Византии далеко не сейчас начинается.

— У каждого своя судьба, — Андрей отвернулся с тяжким вздохом.

— Я не верю в предопределение, в судьбу и прочее. Я верю в факты. Я знаю к чему привела та история Руси. Это факт. Поэтому сделаю все, чтобы будущее было иным.

— Убьешь меня? — Андрей-Инвентор посмотрел на меня прямым взглядом.

Убить его? Надо бы. Наверное. Но пусть попробует «исполнить свою судьбу».

— Нет, — Эдик удивленно уставился в мою сторону, — более того, перед боем я передам Михаилу тебя в качестве доброй воли царя Гардарики.

— А взамен?

— А взамен он выплатит мне контрибуцию.

— Михаил не согласится.

— Это уже другой вопрос. Тебя-то я уже передам. Поэтому можешь не волноваться за свою жизнь.

Я позвал Эсу и попросил проводить Инвентора под стражу. В шатре остались только я и Метик. Ага охранял вход.

— Думаешь, стоит оставлять его в живых? — спросил друг-попаданец.

— Он смог создать рабочий прототип парового двигателя. Ты понимаешь? И это с учетом, что он явно не только этим занимался. А сколько еще интересного знает его головушка? Ты бы смог за год создать паровой двигатель? Я знаю только основные принципы, но никогда не видел механизм, да и не интересовался. Лично у меня ушел бы не один год. Пусть сидит в своем Константинополе и клепает изобретения. Мы же наладим должным образом промышленный шпионаж. Эса с этим справится.

— Разумно, — Эдик кивнул, — жаль, что он отказался сотрудничать.

— Жаль, — согласился я.