Лашарела

«Это письмо от солнца закатившегося солнцу восходящему с востока, от высохшего и обобранного виноградника — вновь расцветшему райскому саду, от слабой и убогой — славному во всех землях государю.

Пишет Лилэ, пребывающая в том состоянии, когда душа отрекается от плоти и вступает на путь праведной жизни…

Ведай, государь, что господь внял моим молитвам, помиловал и спас сына нашего, я же дала обет пойти по пути господнему. Настает час, и Христос зовет меня стать рабой и невестой его… Для царствия твоего и для сына нашего будет лучше, если я не останусь в царских чертогах…

Если владетельные князья и визири осуждают меня за неродовитость мою, пусть знают, что я единственная дочь эристави Давида, во младенчестве увезенная в горы и взращенная верными и преданными слугами его после того, как его знатный и высокий род был полностью искоренен. Не обрела я в палатах царских, в обществе высокородных вельмож никакого добра, одну только любовь твою и дитя любви нашей. Но я согрешила паче всех женщин, отреклась от мужа, данного мне богом, навлекла позор на себя и гибель на душу свою.

Ныне же господь всевышний призрел меня, обратил на меня милостивый взор свой, чтобы я могла очиститься от всякой скверны, внял молитвам моим и поставил на ноги сына нашего, наследника престола, и отныне я буду служить Христу, стану заступницей твоей перед богом, чтобы он простил тебе твои прегрешения, и даровал здоровье твоему сыну, и дал престол царства Грузинского ему и сыновьям его во веки веков.

А теперь заклинаю тебя любовью моей и создателем всего сущего, не вступай в брак с другой женщиной и не роди другого наследника для престола грузинского, помимо сына нашего Давида. Я всегда буду надеяться на тебя, доколе душа моя будет теплиться в теле и не покинет его.

И еще прошу тебя, не ищи путей ко мне и не разыскивай обиталище мое, не жди встречи со мной, не утруждай себя заботами об этом…»

Эгарслан дочитал письмо и спрятал его за пузуху.

Царь возвратился с охоты на пятый день.

Его сразу же насторожила необычайная тишина, царившая во дворце. Слуги смущенно сторонились его.

«Не болен ли опять царевич?» — подумал Лаша и велел привести мальчика. Привели Давида, он плакал и звал мать.

Лаша спросил о Лилэ.

Только тогда Эгарслан решился рассказать все, что знал. Лилэ исчезла в тот самый день, когда царь изволил уехать на охоту.

Царя бросило в жар: уж не похитил ли ее Лухуми! Но Эгарслан тотчас рассеял его подозрения.

— Я в тот же день занялся поисками и достоверно узнал, что царица пошла за отшельником Сабой. — Эгарслан протянул Лаше письмо, найденное в медальоне после исчезновения Лилэ.

Царь пробежал письмо. Его руки бессильно упали на колени, он в оцепенении уставился в одну точку.

Эгарслан наклонился к нему.

— Государь, я узнал, где находится царица…

— Где же? — в нетерпении воскликнул Лаша.

— В монастыре всех святых, в ущелье Арагви.

— Коня, скорее коня! — закричал Георгий, срываясь с места.

Отшельник заранее договорился с настоятельницей женского монастыря, прославленной своей святостью и строгостью, — матерью Иринэ.

К вечеру Саба и Лилэ подошли к воротам монастыря. Навстречу им вышла сама Иринэ.