Ласковые имена

– Потому что только на них сосредоточивается внимание. А неопределенные высказывания пропускаются мимо ушей. Кроме того, потому что ты собираешься стать матерью. Люди, которым не хватает решимости закончить высказывание, едва ли могут набраться ее, чтобы воспитать детей. К счастью, в твоем распоряжении еще несколько месяцев, за которые ты можешь поупражняться.

– Так что мне надо делать? Стоять перед зеркалом и произносить законченные предложения?

– От этого тебя не убудет.

– Я вовсе не собиралась разговаривать о себе. Я бы хотела поговорить о вас с папой.

Аврора несколько раз покачала головой, чтобы размять шею.

– Я совсем не против. Я сегодня необычайно добрая, может быть оттого, что пила свое вино, а не позволила Альберто накачать меня какой-нибудь его дрянью. Может быть как раз от доброты я не уловила смысла твоих вопросов, если они его содержали. А может быть, ты опять же выразилась слишком неопределенно, и я тебя поэтому не поняла.

– Ах, мама. Я хотела знать, что ты по-настоящему чувствовала.

Аврора слегка покачала головой и помахала пустой ложкой. – Милая моя, если говорить иносказательно, то несомненно в этом мире существует множество зданий, которые строили на пустотелых фундаментах.

Как тебе известно, когда я добрая, и воздух обладает приятной тяжестью, я люблю выражаться иносказательно. Многие здания, некоторые из которых даже выше, чем твой отец, готовы обрушиться от нескольких пинков разумной тяжести. Я и сама еще способна давать пинки разумной тяжести, уверяю тебя. Что касается твоего вопроса, к счастью, правильно построенного с точки зрения грамматики, хотя и не обнаруживающего особого блеска по смыслу, могу ответить вполне определенно, должна тебя заверить, что не расстроюсь, если больше не услышу от тебя словосочетание «по-настоящему чувствовала». Она смотрела дочери прямо в глаза.

– О'кей, о'кей, забудь об этом, – сказала Эмма.

– Подожди, я еще не закончила. Может быть, впереди у меня еще остались непокоренные вершины. Насколько мне известно, дорогая, хорошая грамматика обеспечивает лучшее основание для твердого характера, чем, – кавычки, – настоящее чувство, – кавычки закрываются. Не могу поручиться со всей уверенностью, но у меня есть такое подозрение. Если хочешь знать, я также подозреваю, что твоему отцу повезло, что ни один из моих обожателей не обнаружил способности давать пинки. Я всегда считала, что разница в судьбе грешника и невинного происходит от силы соблазна.

– Так что же тогда нужно?

– К моему несчастью, на то, что нужно, трудно набрести.

– Мне кажется, в этом есть какая-то загадка.

– В чем?

– В том, что нужно.

Аврора несколько едко улыбнулась дочери.

– Остается надеяться, что твой блестящий молодой друг окажется тем, что нужно, если ему придется тебя содержать, как он оказался тем, что нужно, когда речь шла о соблазнении.

Вспыхнув, Эмма вскочила.

– Заткнись, – закричала она. – Он уехал. Я не знаю, вернется ли он когда-нибудь. Мне хотелось увидеться с ним всего лишь раз. Он старый друг, что в этом плохого?

– Мне кажется, я не говорила, что в этом есть что-то плохое, – возразила Аврора.

– Ничего и не было. Что ты здесь сидишь со своими законченными предположениями? Я ненавижу хорошую грамматику, а тебя считаю ужасной. Спасибо за обед.

Аврора помахала ложкой, улыбаясь дочери, которая была в ярости.

– Да, благодарю за то, что ты меня навестила, родная. Ты очень удачно выбрала платье.

Несколько секунд они смотрели друг на друга.

– Ну и хорошо, раз ты не желаешь мне помочь… – выпалила Эмма и тут же пожалела о своих словах.

Аврора окинула дочь холодным взглядом.

– Я очень сомневаюсь, что могла бы не прийти тебе на помощь, если бы ты меня попросила. Более вероятно, что ты из упрямства не обратишься ко мне, когда это потребуется. Мне бы хотелось, чтобы ты села на место. Вообще-то я бы не возражала, если бы ты осталась у меня на ночь. Если ты поедешь домой, то наверняка будешь расстраиваться.

– Конечно, буду. Я могу расстраиваться, когда захочу.

– Послушай! – сказала Аврора повелительным тоном.

Эмма прислушалась, но услышала только хлопанье крыльев, доносившееся из птичьего домика.

– Это мои ласточки. Боюсь, что ты их потревожила. Они очень возбудимые.

– Я пошла. Спокойной ночи.