Ласковый убийца

— Упаси Бог! — воскликнул Тарасов. — Я этого не говорил. Я имел в виду только то, что она, безусловно, находится в психологическом шоке от всего произошедшего и может что-то напутать. Поэтому основываться только на ее словах, а тем более — в вашей передаче, я не могу. Нет, вы поймите меня правильно, я вам абсолютно доверяю, но вы же не можете отвечать за другого человека. Почему она сама не обратилась в милицию? А если она завтра возьмет, да и откажется от своих слов? Представляете, как вы будете после этого выглядеть? Поэтому давайте строить гипотезы, основываясь только на тех фактах, которые мы знаем наверняка.

— Хорошо, — после некоторого размышления согласился Болтушко. — Давайте.

— Так вот. Предположим, что Бурмистрова сразу не убили. Допустим, он пообещал бандитам хороший выкуп за свою жизнь. Ну, действительно, он мог им сказать: вот ключи от квартиры, поезжайте и возьмите все, что хотите, но только оставьте меня в живых. Ведь в принципе такое возможно, правда? Тогда, кстати, понятно, почему он звонил домой и говорил кому-то в сторону, что там никого нет. Проверял. Он хотел убедить бандитов в том, что их не ждет засада.

— Логично, — одобрительно сказал Василий.

— Теперь дальше. Бандиты стремятся избавиться от главной улики: от машины. Двое преступников садятся и едут туда, куда они обычно перегоняют угнанные автомобили. Здесь опять всплывает странная деталь: Игнатенко был в форме. Зачем ему это потребовалось? Почему обязательно в форме? Скорее всего, вот почему: он садился в машину будущей жертвы немного раньше, за несколько километров до места ограбления. А военная форма нужна была для того, чтобы не вызывать подозрений. При необходимости он и документы мог показать — военный билет на имя капитана Щипакова, но с переклеенной фотографией, на которой была физиономия самого Игнатенко. Он садился в машину где-то по пути. Но что интересно: он ведь не мог стоять на обочине и ловить попутку. Владельцы новых автомобилей, как правило, не останавливаются ночью, чтобы подобрать случайного пассажира. А если бы его согласился подвезти владелец старого автомобиля? Он что, отказался бы? И вызвал тем самым ненужные подозрения? Вряд ли. Поэтому мне представляется такой вариант: сначала машину останавливал настоящий сотрудник ГАИ. В таком месте, которое заведомо не вызывает никаких подозрений — на стационарном посту. Возможно, это был тот же самый Кирилин. Он проверял документы, смотрел, насколько новая машина и в зависимости от этого просил подвезти офицера. Водитель соглашался. А потом, через некоторое время, машину тормозили снова. Но это был уже не настоящий инспектор, а переодетый преступник. Он снаружи, Игнатенко — изнутри: они вытаскивали владельца из машины и убивали. Вы заметили, что у бандитов не было проколов? Ни один пострадавший не смог от них убежать. И это кажется странным. Ведь наверняка не каждый водитель будет ночью глушить двигатель и выходить из машины; кто-то останется за рулем, подаст инспектору документы через окно, а в случае малейшей опасности сразу же рванет с места. Но тогда мы должны были бы знать о неудавшихся попытках ограбления. Или о подозрительных инспекторах, которые ночью в безлюдном месте останавливают водителей. А мы ничего об этом не знаем. Почему? Да потому, что Игнатенко всегда уже сидел в машине, лишая жертву малейших шансов на спасение. А как ему это удавалось, если ни один из погибших не занимался частным извозом? Именно так, как я сказал — случайный попутчик, офицер Красной Армии, которого попросил подвезти инспектор ГАИ. Убедительно звучит?

— Да, батя. Молодец! — похвалил отца Василий. — Надо осторожно проверить всех напарников Кирилина: может, кто-нибудь видел этого фальшивого капитана?