Ласточ...ка

Наташа постучалась в первый попавшийся дом. Дом принадлежал чекисту в отставке. Чекист многое повидал и думал, что удивить его уже ничего не может – мышцы лица давно атрофировались, отвыкли выражать удивление, испуг, радость… Но, увидев на пороге обнаженную молодую женщину, чекист не выдержал. Лицо искажалось всеми эмоциями поочередно. Он, позабыв профессиональные навыки, не стал спрашивать у женщины, кто она, как здесь оказалась. Дал ей одеяло и налил водки. Наташа выпила в один глоток и долго блевала на куст жасмина, посаженный под окнами покойной женой бывшего чекиста. Он выдал гостье свои штаны и рубашку, сначала предложив халат жены, покойницы, но Наташа от халата отказалась. Он отвез ее утром назад, в соседнюю деревню, на своих старых, но верных «Жигулях». В деревне хозяйка уже бегала по домам, тормошила вчерашних Наташиных собутыльников и спрашивала, куда они дели Наташу. Собутыльники помнили все до момента перехода с водки на самогон. После у всех случился провал в памяти.

Тетя Наташа всегда могла найти выход из положения. И не мирилась с обстоятельствами. Поэтому Вета сначала спрашивала маму: «Что делать?» А потом уточняла у тетки. Мать пожимала плечами – что тут сделаешь? А тетя Наташа знала, что нужно делать.

Вета училась в седьмом классе, когда в их школе начали готовиться к вечеру с американцами. В школе был клуб интернациональной дружбы, который и устраивал вечер. Из Ветиного класса в клуб входили Людка Иванова и Маринка Филиппова. Вета даже иногда задумывалась: кто больше ей не нравится – Людка или Маринка? Людка – флегматичная девица с косой до попы – танцевала в районном ансамбле «Искорка». На выступления «Искорки» в местном ДК их заставляли ходить всем классом. Людка в красном сарафане и кокошнике, третья слева, была хороша. Людка на Людку не откликалась принципиально. Маринка, которая ходила в Людкиных подружках, называла ее так, как Людке нравилось, – Мила. Милой Людку должны были называть все, кто претендовал на Людкину дружбу. От Ветиной Люськи – Вета специально ее доводила – Люда-Мила вскидывалась.

Людку взяли в КИД за танцы – на вечере она должна была танцевать «Цыганочку». Людка нервничала. Она могла танцевать только гопак или «Березку», только в кокошнике и только заученными движениями – вправо, влево, пятка, носок и только третьей слева. В этом Вета была на Людку похожа. Вета заканчивала музыкальную школу и выученные произведения играла сносно. Но подбирать, импровизировать ей было не дано. Вета давно для себя раскрыла магию сцены – когда двадцать Людок в кокошниках семенят вправо, получается красивый танец. Или когда Вета в концертном платье играет ансамбль – звучит музыка.

Косу Людка перебрасывала тоже заученными движениями – на левое плечо, на правое. К тому же она немного косила – Вета считала, что из-за косы, которую Людка созерцала у доски, не в силах решить пример по алгебре.

Маринку же взяли в КИД из-за папы. Папа Маринки был конькобежцем. И ездил за границу. Чаще всего в Финляндию. Из-за границы Маринкин папа привозил спортивные костюмы, ластики, пеналы на магнитах. Финские конфеты с ликером, постельное белье, духи – для преподавательниц и завуча. Почему-то считалось, что Маринка знает английский. Папа ведь ездит за границу. Правда, у Маринки был «коронный номер» – топик «Май фэмили», естественно, про папу. Но англичанка, объевшись конфет с ликером, отказывалась верить в то, что Мариночка английский не знает и знать не хочет. Спрашивала ее неправильные глаголы и согласование времен. Маринка мычала что-то нечленораздельное. «Ладно, давай топик», – прекращала мучения англичанка, косясь на новенькую коробочку духов «Клима» на своем столе – презент от папы. Маринка отбарабанивала топик и получала «четыре».

Из-за папы-спортсмена Маринка считалась тоже девочкой спортивной. Только всегда не в форме. С физруком папа договаривался финской водкой. Физрук, когда Маринка прыгала через козла, отворачивался. Маринка, колыхнув в полете своими семьюдесятью кило, усаживалась на козла и медленно сползала на мат. Физрук ставил «зачет».

На сдаче норм ГТО по бегу на шестьдесят метров Маринке всегда случайно недоставало пары-девочки. И бежала Маринка с астматиком Гошей. Гоша задыхался на дорожке, Маринка обильно потела. Они приходили одновременно. Гоша после забега шел в медпункт, где медсестра его реанимировала. Маринка шла в школьный буфет за шоколадкой – восстановить сожженные калории.

Маринкиному папе нужно отдать должное. Он приучал девочку к спорту. Ее отдали на художественную гимнастику, и не куда-то, а в ЦСКА. Маринка, в гимнастическом купальнике, с резиновым пояском на уровне отсутствующей талии, научилась красиво выходить на ковер, выбрасывая ногу и размахивая руками.