Ласточка

Тогда вступились ребята. Они уверяли, что установят дежурства и будут ухаживать не только за коровой и Ласточкой, но делать все, что делал Юра.

Ее уговаривали так горячо, что в конце концов она дала свое согласие на отъезд Юры.

Первым остался дежурить Семен.

А Юра в тот же день сидел уже за партой, только не в школе, а на курсах племхоза.

Ранней весной он получил от тети Фени письмо. Она писала:

«Красная Армия далеко отогнала немцев от наших краев, и мы скоро погоним скот в свой родной колхоз. Но у нас теперь другой маршрут, намного прямее, и за Ласточкой зайти не удастся. Если вам трудно самим ухаживать за ней, — сведите в колхоз, такое распоряжение есть от нашего председателя. А как будет дальше, решим на месте и напишем из дому. Сюда больше не пишите. Шлите письма в наш колхоз».

Когда сошли талые воды и немного подсохла дорога, из племхоза прислали для Ласточки сбрую и легкую тележку на двух колесах с резиновыми шинами. Юра видел такую тележку в племхозе и ничего странного в ней не находил, но ребята долго осматривали ее и все охали да ахали. Их поражало, что у тележки колеса как у велосипеда, что оглобли длинные и не совсем прямые — на концах отогнуты в стороны. Но больше всего поражал вес тележки — каждый из ребят мог поднять ее над своей головой.

И сбруя и тележка выглядели далеко не новыми, они уже немало послужили на своем веку. Но ребята были несказанно рады и им: как-никак, а настоящие…

На первой тренировке присутствовал тренер из племхоза. Он показал, как нужно запрягать лошадь перед пробегом, как сидеть в тележке, как «разговаривать» с лошадью при помощи вожжей. После первого выезда Юры он похвалил его:

— Хватка у тебя есть, можешь стать настоящим наездником.

Вскоре для школьников наступили горячие дни. Подошла последняя четверть, а за ней близились переводные испытания. Юра и его товарищи учились уже в шестом классе. Нужно было готовить уроки, повторять пройденный за год материал и в то же время систематически заниматься тренировкой Ласточки. Особенно доставалось Юре, так как тренировку вел он один. Но как ни было трудно, — переводные испытания прошли благополучно. Наступили летние каникулы.

Друзья Юры все реже наведывались к нему, так как в колхозе шли полевые работы и нужно было помогать старшим.

Ласточка чувствовала себя превосходно. Юра с каждым днем замечал, что бег у лошади становился не только плавнее, но и быстрее. Наибольших хлопот доставляло то обстоятельство, что Ласточка никак не могла отвыкнуть от галопа. Неоднократно случалось, что тренировка уже подходила к концу, и вдруг на последней сотне метров, когда бег обычно становится наиболее стремительным, Ласточка ни с того ни с сего начинала скакать, что, по правилам состязаний, для рысаков недопустимо. Но и это отступление от правил постепенно было преодолено, и несколько последних тренировок прошло без малейшей задоринки.

У Юры завязалась переписка с колхозом «Новая жизнь», куда тетя Феня уже пригнала свои стада. Юра очень аккуратно сообщал ей о жизни и поведении Ласточки, о ходе тренировки.

Мать Юры относилась сначала недоверчиво к затее сына. Она очень беспокоилась, как бы лошадь не разнесла мальчика, но побывав несколько раз на тренировке и увидев, что Ласточка послушно и точно выполняет все приказания Юры, успокоилась, и новое чувство, чувство гордости за сына, так ловко справляющегося с разгоряченной лошадью, появилось у нее.

Однажды утром, когда июньское солнце чуть показалось над горизонтом и по степи протянулись длинные тени, Юра как обычно запряг Ласточку и собрался выехать за ворота. Он уже сел в тележку, когда заметил, что у двора остановился знакомый серый рысак.

— С добрым утром, тренер. Готовишься к выезду? — весело крикнул директор племхоза.

Юра сошел с тележки и побежал навстречу.

— Как идут дела? Ничего не случилось особенного за эту неделю? Как с галопом Ласточки? — засыпал Юру вопросами директор. — А ну, Юра, давай сделаем так: ты будешь публикой, а я наездником. Посмотрим, чего достигла твоя Ласточка.

С этими словами он забрался в юрину тележку и умело натянул вожжи.

— Хлыстика так и не берешь с собой?

— Нет, Иван Васильевич, — ответил Юра. — Ласточка моего голоса слушает. Если нужно, чуть гикну, и тогда она из последних сил выбьется, а не выдаст.

— Это лучше. Сейчас все проверим.

Тележка тронулась с места и через несколько мгновений скрылась в вихре дорожной пыли.

Когда директор снова подъехал к воротам, Юра облегченно вздохнул. По выражению лица Ивана Васильевича он понял, что тот доволен Ласточкой.

— Не плохо идет, — сказал он Юре. — Лошадь в нормальном состоянии, к состязаниям можно допустить. Вижу — поработал ты много, теперь готовься к отъезду в Чкалов. Мама дома?

— Нет, на работе.

— Жаль, — сказал Иван Васильевич. — Тогда вечерком я заеду к вам на своем Алмазе, нужно поговорить перед отъездом. Денька через два-три тронемся. Вашу Ласточку представим на состязания мы, но опишем всю ее историю. Хозяева из «Новой жизни» не возражают?

— Нет, они согласны.