Ласточка

И не связала нас никак судьба,

Чужие мы друг другу были,

Хоть и ближе…

Сияли, да, твои глаза,

Краснела я. А ты шептал мне:

"Будь ты хоть чуточку поближе".

Ты не ловил дыханье глаз,

Была тебе я в целом безразлична,

Как я оделась, как спала,

Была ли счастлива, худа, полна,

Но все-таки в душе хотел ты быть со мною чуточку поближе.

И не любил, и ненавидел, презирал,

И в пошлости сухие ударялся.

Но говорили мне твои глаза:

" Чуть ближе будь. Со мной опять останься."

Ведь не скажу, что меня порой зимой,

В пору снегов любовь не грела,

А все затем, что я не стала той,

Которая была б к тебе поближе…

И руки ты не грел мои, и взгляд душил.

Не вру. Ты просто знал, что рядом я.

Хоть не жена, но так я в жизнь твою вошла,

И стала я немножечко поближе....

Чужая

Я хотела тебя целовать.

Так без устали, в рьяном ударе,

И рук твоих нежных шершавую гладь

Проверять на щеках своих алых.

И хотела тебя обнимать,

Невзначай так, скованно очень…

Я хотела тебя целовать.

Неуверенно так. До полночи…

Не играет давно фортепьяно,

И забыла, когда за него я садилась.

Я хотела тебя целовать…

Так, до боли, всё в снах,

Но со мной происходит немилость.

Я хотела тебя проверять,

Любишь сказки ты или поросль

Живых льдин, что так входят

В дом твой и в сад жизни твоей – так сложилось.

Я не та, не такая, каких ты нашёл

В своей жизни, на пальцах любовь всё считая.

Я другая – хочу я тебя целовать

До полуночи,

От любви нашей в страсти сгорая…

Ты мне близок, хоть и далёк,

И себя я уже не стесняюсь.

Но я помню тот слепой ветерок,

Что устало шептал: "Уходи, ты чужая".

Я чужая подруга, чужая жена,

Я чужая для всех, но всё та же.

И не помню, чтоб тебе я лгала,

Что не люблю и не знаю тебя,

Я, как раньше, люблю, -

Но ложью свой век я давно украшаю.

Телевизор.

Стоял я долго на распутье,

"Что делать?", – думал я давно.

Мои последние недели

Вещались страхом о дурном.

Смотрел в окно и видел :

мир прекрасен:

Но я давно живу на пике в нём,

Не видя, что там дальше,

Что дальше хуже, дальше – гной.

Уже напуган, и в квартире

Я места вновь не нахожу,

Наверное, потому что в мире

Так много говорится про войну.

Меня тревожит не политика,

А больше фактор суть людской,

Ведь чаще всего мы и не видим,

Кто на кого пошёл войной.

Я рассуждаю, сидя на диване,

То про одну, то про другую брань.

Те, в телевизоре, вы не устали?

Вещать нам о войне, как встарь?

Не знаем мы ни про причины,

Ни про реальные шаги,

Мы думаем: за нас решили,

Мы правды в целом лишены.

С женой мы крепко вновь прижмемся,

Я знаю: друг другу мы нужны,

Я отключу свой телевизор,

Пойду я спать. И ты, моя хорошая, иди…

Больше мира.

Поруганная жизнью, я про любовь пишу,

И часто говорю про расставанья,

Я вижу в снах ту счастья темноту,

Что окружала нас двоих когда-то.

Открою я свои печали миру,

Ведь знаю, что не просто так живу,

Любовь моя была бы больше мира в мире,

Я поняла это сегодня в тишину.

И странствия по миру теперь вечны,

Устала я о многом здесь молчать,

Главнее всего даже мира в мире

Над головою солнца благодать!

Скитаний в мире я уж не забуду,

Носило, как листок осенний тот,

Я лишь хочу, чтоб мира в мире

Было намного больше, чем в войну исход.

И повторять я снова не устану,

Печаль мирская – с неба Божий дар.

Искать Христа я никогда не перестану,

Хоть страшно будет, хоть с неба сыплет град.

Исчезни, боль!

Как же хочется избавиться от слёз,

От всех рыданий,

Я давно хотела уйти от ран, от расставаний.

Белая удача так уперто жизнь мою калечит,

Я кричу опять: "Исчезни, Боль!"

Она меня не слышит…

В жизнь мою ворвалось эха знанье,

Но принесло моей душе немое расставанье,

Жизнь мне крутит сказку, и давно нет мочи,

Ловлю себя на мысли, что скажу здесь всё, -

Ведь мне давно не очень…

Свою жизнь я положила на то, чтоб быть хорошей,

Для всех для тех, кто думает о мне не очень…

Совсем не хочется доказывать, что я не дура,

И пусть все думают, что это всё лиричная натура!

В мою жизнь рваную давно ворвался ветер,

Тот, что северный, что колет грудь навеки!

Мне не хочется бороться с ливнем,

И дождём, и летом,

Давно хочу сказать: лучше с тобой быть где-то.

Но умчалась от меня моя Надежда,

Что в небе светит, а болит уже навечно…

Заслуги мне мои перед Севером души не греют,

И всё ж пишу тебе, и знаю, что поверишь.

Нелюбимая

Ты сегодня меня раздражаешь,

Не смогла я понять твои чувства и мысли,

И интенции, и опозданья,

Я вижу тебя – мои чувства к тебе снова в небе повисли.

Ты сегодня приличен, в ударе?

Что тебя утром вновь вдохновило?

Свежий кофе, прямые дорожки, девчонки, печали?

Я не знаю – пытаюсь смотреть на тебя просто шире.

Ну и что, что я не такая.

Ну, немного дурная, простая, шальная.

Я же, в принципе, все твои мысли

Слышу. Хоть ты думал, что я совсем не такая.

Печаль и впрямь ударила мне снова по лицу,

Я всё пытаюсь скрыть.

Но здесь отчаянно не вру. И правду тебе вновь пытаюсь здесь открыть.

Твои попытки стать сильнее, лучше,

Смущают всё меня.

Но знаю, что ты сегодня опять кофе заварил. И снова для себя!

Я тебя никогда не волную, а сильно, впрочем, всегда раздражаю.

Ты не обманешь. И меня снова в гневе своём наругаешь.

И не поют для нас с тобою в небе соловьи,

Мы не были вдвоём, и к этому не шли.

Печаль моя давно лицо сковала,

Я думаю, что в жизни вновь я опоздала.

Луч