Ласточка на запястье

— Значит, подозреваемый лично признался во всём, что произошло? — переспросил следователь, делая себе пометку в документах.

— Да, конечно. — Зоя поморщилась. Головная боль снова стала к ней возвращаться. — Вы смогли его найти?

— Нет. — покачал следователь головой. — Но гражданин Дорофеев предоставил нам скрины переписок, в которых Егор Крылов предлагает ему работу, а в последующем и угрожает. С такими уликами мы сможем задержать его. Вас пригласят в суд как свидетеля его признания и совершенного против вас преступления. Квартира подозреваемого скоро будет вскрыта и, думаю, мы сможем найти там улики.

Зоя закрыла глаза. Тяжело задышала, вспоминая вчерашний вечер. Признание, что будто обожгло её, сумасшедший взгляд родных глаз. Девушка взглянула на свои запястья. На них виднелись синяки, оставленные им в их последнюю ночь. Она даже не могла подумать о том, что им придётся встретиться в суде. От одной мысли, что он будет сидеть за решёткой и прожигать её тем самым холодным и жестоким взглядом, ей хотелось снова потерять сознание. Она просто не выдержит этого.

— А что с Олегом? — спросила она, возвращая себе самообладание. — Он рассказал вам про остальных ребят. — её голос сломался, когда воспоминания об одноклассниках появились в её голове. — Он рассказал о том, что сам был во всём виноват? О том, что случилось тем летом? О том, что у него ребёнок?

— Парень лично попросился остаться за решеткой, пока не поймают Егора Крылова. — следователь покачал головой. — Пацан был так напуган, что даже описался. Честно сказать, мне бы самому хотелось бы посмотреть на этого ушлёпка. Гений чистой воды.

— Он просто дьявол. — прошептала в ответ Зоя, сжимая руками одеяло.

Действительно, так искусно заманивать в свои сети может только он. И тот взгляд. Тот холодный, совершенно нечеловеческий взгляд, которым он смотрел на неё. То, как быстро он переключил свой характер, получив весьма ожидаемый отказ.

— Олегу есть что приписать. По крайней мере алименты так точно. — следователь с жалостью посмотрел на Орлову. Придвинулся к ней ближе. — Мы собрали информацию про каждого вашего бывшего одноклассника и приписали её к делу. Их сознание было затуманено и в состоянии аффекта они совершали самоубийства. Причём, разными способами. Так что у их родителей не было возможности задуматься. Кто-то напился и сел за руль, кто-то устроил пожар в собственной квартире. Все выглядело, как несчастные случаи.

— Но неужели родители между собой не общались? — удивилась Зоя. — Я до сих пор не понимаю, как такое вообще могло произойти! Целый класс всего за год отправился на тот свет, и никто ни о чём не подумал?

— После школы связи обычно разрываются, да и не каждый захочет говорить о горе. Более того, большинство семей покинуло город, так что всё вполне реально.

Зоя отвернулась к окну. В палату зашла медсестра с подносом, на котором стояли стаканчики с таблетками.

— Мне жаль, что вам пришлось такое пережить, Орлова. — следователь встал, скрипнув табуреткой. — Но, уверяю вас, преступник будет наказан.

С визита следователя прошёл месяц. Зоя вернулась домой и постепенно привыкала к течению обычной жизни. Отец отвозил дочь на машине, не позволяя оставаться одной. Друзья изо всех сил поддерживали, пытаясь поднять настроение. Только куда там. Зоя словно сгорела в огне своих противоречивых чувств. Она всё никак не могла отказаться от своей любви и хранила её в себе, словно накренившаяся подтаявшая свечка, поддерживающая слабый огонёк несмотря на то, что он её плавит.

Февраль в целом выдался напряжённым месяцем. Начало военной операций, постоянный страх перед всё ещё разгуливающим по улицам города Егором, внутренние метания и попытка устоять на тонкой черте. Всё это свалилось разом, не спрашивая готова ли она к этому. Мир словно сошёл с ума и каждый день приносил всё более и более тяжёлые вести. Жизнь смеялась, говоря: «Понравилась эпидемия? Вот, пожалуйста, ещё хлеще!»

Причём не было никакого значения в том, кто прав, а кто виноват. Война ли, военная операция — всё одно — смерть. А самым тяжёлым было то, что никто даже и не знал, кому верить и во что.

— Четыре всадника Апокалипсиса. — Кирилл сжал бумажный стаканчик с кофе. — Не иначе.

Этот вечер ребята снова коротали в местной кофейне. Тут всегда было уютно и достаточно многолюдно, чтобы не подвергать себя опасности.

— Что за четыре всадника? — Ангелина сдёрнула с рыжих волос резинку.

— Чума, война, голод, и смерть. — загибая пальцы, объяснил Гриша. — Сначала была корона, теперь военная операция, потом голод, ибо денег не будет, и, наконец, смерть.

— Не надо так пугать! — отмахнулась Ангелина. — Войны и болезни всегда были.

— Только они никогда не касались лично нас. — Гриша краем глаза взглянул на молчаливую Зою. — А вообще, мир словно сошёл с ума. И люди тоже. Им будто нравится ненавидеть.

— А разве так было не всегда? — подала голос Орлова, помешивая чай.

— Даже если нас ждёт что-то ужасное, мы переживём это вместе. — Ангелина наклонилась к Зое и приобняла её, отвлекая от грустных мыслей. — Слышишь, Зоя? Мы же ласточки.