Ласточка смерти

Мы повернули налево и взяли курс на санаторий. Когда дома кончились, с одной стороны я увидела строящуюся церковь, а с другой — коттеджи разнообразной архитектуры. Казалось, владельцы этой недвижимости соревновались друг с другом, выбирая для постройки самые смелые проекты. Потом слева я увидела аллею с лавочками, которая заканчивалась нишей из красного кирпича. Над нишей нависала ветвями старая ива, а в глубине ниши бил родник.

Мы остановились напротив родника, и Михаил вылез из машины.

— Иди сюда, — позвал он меня, открыл дверцу салона и протянул мне руку.

Я вышла. Вид отсюда открывался изумительный. В лучах заходящего солнца был виден весь Тарасов. Лента Волги тянулась, извиваясь, от одного конца города до другого и уходила за горизонт.

Михаил бережно обнял меня за плечи и сказал:

— Мне сегодня звонил главный врач клиники Пантелеева. Предложил работу в кабинете реабилитации. Скоро я буду очень хорошо зарабатывать, и тебе тогда не придется охранять чужих детей.

Я была в шоке.

— Это намек или предложение?

— Можешь считать это предложением. Я смогу содержать тебя и оплачивать все твои капризы. — Он дотронулся губами до моей щеки и стал покрывать ее поцелуями.

Это было уже серьезно. Как объяснить ему, что я еще не готова отдать свою свободу в чужие руки! Даже если это руки моего доктора. Нужно сразу поставить все точки над «и», обрубить все, иначе позже ему будет очень больно. Михаил влюбился! Это ясно как день. Но я не могу ответить ему взаимностью. Он мне, конечно, нравится, но… Нет! Не хочу! Не хочу замуж! Я еще не готова. Может быть, немного позже, года через два-три. Только не сегодня, не сейчас!

Я осторожно отстранилась и посмотрела ему в глаза. В них горел опасный огонь, словно кто-то изнутри зажег в нем костер. Я попыталась освободиться от объятий, но он не отпускал меня. Он ждал. Ждал моего ответа, но что я могла ему сказать? Нам нужно расстаться. Он не смог вызвать во мне ответное чувство, а выходить замуж без любви… Зачем?

— Михаил, я еще не готова. — Это было все, что я могла ему сказать.

Он резко опустил руки, и его глаза потухли. Он все понял без слов. Возможно, ему отказывали не первый раз. Вообще, мужчинам с таким характером и привычками, именно таким, мускулистым и спортивным, женщины отказывают чаще всего. Почему — неизвестно.

— Ладно, поехали на станцию, — сказал он устало и первым вошел в салон.

Я влезла вслед за ним и присела на краешек кресла.

— Антон! Давай в гараж.

Шофер завел мотор, неспешно развернулся и стал спускаться вниз по Абрикосовой.

Я обернулась к Михаилу, но он отрешенно смотрел в окно. Так, в молчании, мы доехали до самой станции. Мой доктор попросил остановить машину, не доезжая до гаража.

— Не нужно, чтобы кто-то тебя видел, — произнес он. — Вон твоя машина, — он указал рукой на стоящий неподалеку «фольк».

Я вылезла из «Скорой» и сказала:

— До свидания.

Михаил помахал мне вслед рукой и тихо прошептал:

— Прощай…

Глава 4

Я стояла в душе и перебирала в уме события вчерашнего дня. Неужели Михаил такой сентиментальный? Ну подумаешь, девушка отказалась выйти за него замуж! Зачем это трагическое «прощай» на фоне заката? Ему бы родиться века два назад, было бы в самый раз. Может, поэтому он до сих пор холостой? Выглядит на миллион долларов, да и лет ему немного. Правда, работа не самая высокооплачиваемая, но сколько девушек согласилось бы выйти за него замуж, если бы знали о том, сколько у него положительных качеств.

Я стала перебирать в уме его достоинства и почувствовала, что начинаю жалеть о том, что мы расстались. Ну, хватит об этом. На жалости далеко не уедешь. Пожалеешь на свою голову, а потом будешь всю жизнь спрашивать себя: зачем я так поступила? Где были мои глаза? Ну вот, я опять о том же. Нужно переключиться. Например, на «Скорую».

Как выяснилось вчера, этот Щеглов-терапевт чем-то похож на официанта. Чем-то, но не всем. Во-первых, он врач, а не официант или, что еще хуже, преступник. Во-вторых, как я поняла, он давно работает на «Скорой». Так давно, что успел заработать себе кличку: Щегол. Возможно, его не очень уважают коллеги, может, он не очень хороший специалист, но преступником он быть не может по одной причине: он давно и постоянно работает в одном и том же месте. А это означает, что его знают коллеги-врачи, у него давно сложился круг знакомых и нарушать ритм своей жизни он не должен. В общем, на некоторое время можно отложить вопрос об участии врачей в несостоявшемся похищении Дениса.

Теперь сама машина. Она медленно каталась по Проспекту до тех пор, пока Щеглов не вышел из «Пальмиры». Проспект — пешеходный бульвар, и машины здесь появляться могут только по специальному разрешению. «Скорой» разрешение не обязательно, однако стоянка посреди бульвара запрещена. Даже для «реанимации». Машина должна стоять во дворе дома, из которого поступил вызов. Так что все логично, поэтому мне придется поискать преступника в другом месте.

Я выключила воду, завернулась в мохнатую простыню и вышла из ванной.