Ласточкино гнездо

– С вещами интересно, – усмехнулся Парамонов. – В его комнате мои ребята нашли запертый чемодан. Открыли его, а там рваное тряпье и пара кирпичей, завернутых в газету.

– Может, кто-то из соседей свистнул? Вещи забрал, а вместо них…

– Да не похоже. Газета-то не местная, а одесская.

С некоторым опозданием они вспомнили, что у их разговора имеется свидетель, и повернулись к Варваре Дмитриевне, которая с изумлением взирала на них сквозь свое старомодное пенсне.

– Не обращайте внимания, это мы по работе беседуем, – сказал Опалин, смущенно улыбнувшись.

– Я, пожалуй, принесу еще чаю, – промолвила старая дама с достоинством и удалилась.

Когда она ушла, Иван сел напротив начальника угрозыска, поставил локти на стол и уперся подбородком в руки.

– Говорил я тебе – бандюки у тебя тут шастают, – негромко напомнил он.

– Не наши, а залетные, – хладнокровно парировал Парамонов. – Эх, Ваня, перемудрил ты с Щелкуновым. Дал бы ему по башке да приволок ко мне, я бы из него быстро выбил, кто он такой да что замышляет.

– Меня Кауфман беспокоит, – признался Опалин, решив не обращать внимания на выпад в свой адрес. – Они ведь его ограбить нацелились.

– Угу. Знаешь, какие суммы через его руки проходят? Тысячи, а бывает, что десятки тысяч. Фильма-то дорогущая выходит, а он и зарплату раздает, и счета оплачивает. Только на днях в банке должен очередной перевод получить.

– Ты охрану к нему приставил?

– Ты за кого меня держишь? Приставил, конечно. Мне неприятности не нужны. Вот что Щелкунова упустили – плохо. Очень плохо, Ваня.

– Да что Щелкунов, это мелкая сошка, – внезапно разозлился Опалин. – Засланный казачок! Пролез к киношникам, вынюхивал все, узнавал, что да как… Я его вывел на чистую воду – меня сразу же убить попытались… Кто-то за ним стоит. Кто-то там верховодит очень и очень непростой… Смотри: ты говоришь, что Щелкунов в чемодане держал только мусор для виду, но ведь я же видел его на съемках! Он и толстовки менял, и вообще… Где он переодевался?

Парамонов задумался.

– Получается банда с хатой, и один из бандитов прибыл из Одессы, – сказал он сквозь зубы. – Плюс сопляк, который в тебя стрелял, – возможно, местный.

– Плюс главарь. – Опалин начал загибать пальцы. – И не забудь хозяев хаты. Даже если хозяин – один человек, у нас уже выходит, что в банде как минимум четверо. Для того, чтобы ограбить Кауфмана, этого вполне достаточно, но я не исключаю, что на самом деле их больше. – Он опустил руки на стол и пристально поглядел на собеседника. – Сколько человек ты к нему приставил?

– Одного, – буркнул Парамонов, досадуя на себя.

– Когда Кауфман должен получить деньги?

– На следующей неделе.

– Не спускай с него глаз, – попросил Иван. – И это, приставь еще кого-нибудь.

– Слушаюсь, товарищ Опалин, – усмехнулся начальник угрозыска. – Еще распоряжения будут?

Он не поскупился на саркастические нотки, но толстокожий юнец воспринял его слова всерьез.

– Фото Щелкунова у вас есть? – деловито спросил Иван. – Надо бы его в одесский угрозыск переслать. Раз эта птичка оттуда прилетела, они могут ее опознать.

– Фото нет. Я спрашивал у Беляева, не снимал ли он Щелкунова на площадке, но он посмотрел на меня как на ненормального и сказал, что никто не станет тратить пленку на какого-то реквизитора.

– Да? Вот что: в группе есть художник Усольцев, я видел, как он рисует. За пару минут любого изобразит. Попросите его нарисовать портрет Щелкунова.

– Ладно. Когда протрезвеет, попрошу.

Парамонов начал хмуриться.

Опалин мыслил слишком быстро и делал далеко идущие выводы, иные из которых даже не пришли в голову самому Николаю Михайловичу, несмотря на весь его опыт.

Конечно, начальник угрозыска мог утешать себя тем, что его союзник успел понаделать ошибок – к примеру, упустил Щелкунова, но все же промахи меркли на фоне его достижений.

– У меня к тебе тоже просьба, – добавил Николай Михайлович. – Ты это, не забывай, что ты у нас репортер главной крымской газеты. Если вдруг заметишь на съемках что-то подозрительное…

– Это само собой, – отозвался Иван. – Хотя, если говорить начистоту, скучища на этих съемках смертельная…

Пиль материализовался в комнате, вывалившись из кошачьего измерения, и крадущейся походкой просеменил к Опалину – требовать внимания, а через пару минут Варвара Дмитриевна внесла свежий чай.

Глава 15 Сплетни и факты

Вам надо не роман крутить, а ручку аппарата.

Из фильма «Папиросницаот Моссельпрома» (1924)

Из белого дома, похожего на старинное итальянское палаццо, выбежала дама в голубом платье с великолепной вышивкой и в не менее великолепных украшениях.

Она закатила глаза, схватилась за грудь, зашаталась, но все же сделала несколько шагов, после чего всплеснула руками и рухнула на дорожку.

– Кончили! – закричал Мельников, который стоял возле оператора, вертевшего ручку камеры.