Латинист и его женщины

А между тем, для нас с Валентиной приближалось прибавление в семействе… Поддержку и опору для себя я находил не Библии или в молитвах, а в общении с Античностью. Когда-то это был уникальный эксперимент человеческой культуры, и после этого ничего подобного Греции и Риму никогда не было и никогда уже больше не будет. И всё же мы нынешние — далёкий отголосок того прекрасного мира, который исчез не вовсе и продолжает существовать в этих книгах на моих полках, в этом саду за окном, и в этой реке, и в наших именах, и в наших поступках…

И пока в России и в мире назревало что-то новое и, быть может, страшное, я вдруг сквозь толщу латинских поэм и трактатов стал почему-то всё чаще и чаще вспоминать про такой безумный и такой простой Зинаидин заказ и про неё саму… Воспоминания получались какие-то пронзительно яркие. Казалось, я что-то такое утратил в своей жизни, чего уже никогда не вернёшь… Но идти к ней в гости было для меня теперь делом совершенно невозможным, словно бы мне предстояло переступить через что-то невообразимо трудное.

4

Нет, не пойду я к ней больше никогда, и всё я правильно решил: видеть её в этой жизни мне незачем. Женщина, пусть даже и самая прекрасная, должна быть либо в безраздельной собственности мужчины, либо вообще где-то по ту сторону реальности — на картинке, на телеэкране, в воспоминаниях; смешение этих двух вариантов может случиться всегда и с кем угодно, но оно должно быть кратким, случайным, а если такое дело затягивается, то это — ненормальность. А я — нормальный. Я должен перейти теперь в какой-то новый вариант существования и приучиться жить без этой женщины. Как говорится: alia tentanda via est — нужно испытать другой путь… И ещё: deliberandum est diu, statuendum semel — обдумывать нужно долго, решаться — мгновенно.

Глава 100. Я РЕШАЮСЬ!

И я вдруг вновь уселся за свой компьютер и стал дописывать к биографии моей бывшей соседки по коммунальной квартире то самое, чего она больше всего хотела: счастливое продолжение её жизни.

А взявшись за эту работу, я перечитал снова всё написанное и сделал вдруг для себя неожиданное открытие:

ВО ВСЁМ МОЁМ ТЕКСТЕ УЖЕ НАПИСАННОЙ ПО ПРОСЬБЕ ЗИНАИДЫ БИОГРАФИИ НЕТ НИ ЕДИНОГО УПОМИНАНИЯ ПРО МЕНЯ САМОГО!

Там ничего не говорится о моём присутствии в трёхкомнатной коммунальной квартире, о том, что я занимал одну из трёх комнат, о том, что потом я эту комнату покинул и переселил туда Валентинину мать…

Все эти события были в реальности, но в тексте Зинаидиной биографии начисто отсутствуют! Мол, в некотором царстве, в некотором государстве родилась девочка Зина, жила-поживала, стала потом Зинаидой, вышла замуж, после развода переселилась куда-то в новую квартиру… А про меня там нет ни слова. Почему так получилось — я и сам теперь точно объяснить не смог бы. Но почему-то же получилось! Видимо, я с самого начала чувствовал: мы с Зинаидой абсолютно разные существа; я для неё был как бы не настоящим живым человеком, а этаким симпатичным призраком, с которым приятно проводить время, но совершенно невозможно жить в реальной жизни — что-то вроде телевизионного изображения; где-то тем же самым и она была для меня — видением, которое непонятно из какого материала соткано и из какого мира пришло ко мне в жизнь…

Ну вот и отлично, что я подсознательно не включил себя в текст Зинаидиной истории. Биография ведь вовсе не обязана слепо следовать реальности. Это как бы свой собственный отдельный мир, живущий по своим законам. В моём же тексте получалось так: Зинаида когда-то переселилась в эту самую трёхкомнатную квартиру, но никакого соседа там не было. И всё это время она почему-то жила лишь в двух комнатах, а про третью, пустую, почему-то забыла и никогда в неё даже и не входила. И даже и не думала о ней. А почему?.. Ну откуда же я знаю почему — забыла, не входила — вот и всё!

И с этими мыслями я, посидев немного перед своим компьютером, дописал историю Зинаидиной судьбы до конца. Для этого мне пришлось вернуться к тому прекрасному дню лета 1998-го года, когда на Ростов опустилась приятная прохлада…

Часть VII ВЫПОЛНЕНИЕ ЗАКАЗА: ЦАРСТВО СЧАСТЛИВОГО БУДУЩЕГО

Глава 101. ЗАБЫТАЯ КОМНАТА

21-го июня 1998-го года пришлось на воскресенье. Зинаида проснулась раньше Леонида Антоныча, которому всегда хотелось поспать подольше в ночь с субботы на воскресенье. Не смея тревожить покой своего мужчины, Зинаида вышла из комнаты и тихонько, чтобы не разбудить спящего в другой комнате сына, занялась хозяйством. Надо было приготовить завтрак, набрать ванну для Леонида Антоныча, почистить ему обувь и погладить ему кое-что из одежды, чтобы он выехал к себе домой сытым, ухоженным и чтобы мать, увидев его у себя дома, подумала: график и рекомендации специалистов выполняются хорошо; сын был в гостях у приличной женщины, а не у какой-нибудь непутёвой, бесхозяйственной шаболды.