Латинская Америка. От конкистадоров до независимости

В тех же районах, где добывалось золото, т. е. в Минас-Жерайсе, как мы уже говорили, около 1724 г. были найдены и значительные месторождения алмазов, больше всего их промывалось в районе Диамантины.

Быстрое развитие золотых и алмазных приисков в капитании Минас-Жерайс обусловило перемещение сюда значительного числа черных рабов, поскольку именно негры с их выносливостью оказались незаменимой рабочей силой на трудоемких работах по добыче драгоценного металла и драгоценных камней. Золотопромышленники перекупали черных рабов за огромную цену. В Минас-Жерайсе в течение XVIII в. быстро увеличивается негритянское население. Уже в 1718 г. здесь насчитывалось 36 тыс. негров, а по проведенной в 1766 г. переписи, в Минас-Жерайсе проживало 166 996 негров, 32110 метисов и 70 664 белых^{244}.

В районе Минас-Жерайса происходит и заметное оживление культурной жизни, так как сами условия активной деловой атмосферы резко отличали этот край от остальной части Бразилии. Постоянно сообщаясь через Рио-де-Жанейро с Европой, этот район мало-помалу приобщался к напряженным ритмам идейной и культурной жизни бурного XVIII в. «Экономическое развитие горнорудного края… вызвало пышную цивилизацию, монументальные остатки которой возвышаются и поныне, одновременно поражая и очаровывая нас. Возвышенные и утонченные памятники этой цивилизации, затерянной в нескольких сотнях километров от морского побережья, говорят о своеобразии ее интеллектуальной жизни»^{245}.

Особые условия в Минас-Жерайсе способствовали возникновению и быстрому развитию городов, где бурлила подлинная «городская жизнь с ее социальными обычаями, нравами, семейными собраниями, общественными отношениями, со своими литературными проявлениями»^{246}. В этих городах оседала известная доля добываемых в крае несметных богатств, что позволяло возводить здесь внушительные и нарядные здания. Да и материальный быт разбогатевших в Минас-Жерайсе людей приближался к европейскому быту той эпохи. Высший слой общества, сложившегося в этом районе Бразилии, — владельцы приисков, высокопоставленные чиновники королевской администрации, офицеры местных войск, землевладельцы и скотоводы с основанных в ближайшей округе новых фазенд, обеспечивавшие необходимыми продуктами растущее население, — вполне следовал европейской моде, разве что с некоторым опозданием. Через Рио-де-Жанейро в Ору-Прету, Диамантину и другие стремительно выраставшие города Минас-Жерайса прибывали модные товары с европейских мануфактур — шелковые чулки, тонкие льняные сорочки, камзолы из шелка и голландского сукна. Из Европы ввозились и некоторые особо изысканные продукты питания — сыры, масло, окорока. Просторные жилища украшались зеркалами, картинами итальянских мастеров, роскошными ложами, стульями в бронзе и с гнутыми ножками. Белье укладывалось в комоды резного дерева. Столовое серебро из Португалии и Англии, драгоценные сосуды из Индии располагались в застекленных буфетах. Нередко в салоне красовался клавесин.

В Ору-Прету, Конгоньяс-ду-Кампу, Сан-Жоан-дел-Рей сформировалась самобытная архитектура бразильского барокко, строились церкви, поражающие особой пластичностью, богатством цвета, пышностью лепнины и резного декора. Здесь, пишет советский искусствовед Т. Кочурова, «зарождается национальное бразильское искусство, основанное на традициях барочной архитектуры и скульптуры северной Португалии, но приобретшее самобытность в интерпретации местных мастеров»^{247}. В Минас-Жерайсе той поры работает Мануэл Франсиско Лисбоа и его сын Антонио Франсиско Лисбоа (ок. 1730–1814), один из самых выдающихся мастеров Латинской Америки колониального периода. В истории бразильского искусства он известен также под именем Алейжадинью (уродец). Жизнь этого удивительного мастера, которого французский писатель Андре Мору а назвал «Эль Греко-мулатом», глубоко трагична, но, несмотря на тяжкие увечья рук, он создал множество прекрасных скульптурных произведений, а также многочисленные прекрасные постройки, вполне проявив свой необычный гений и в зодчестве. Советский искусствовед Н. А. Шелешнева пишет: «Архитектурные работы Алейжадинью знаменуют собой высшую ступень бразильского барокко, в них сконцентрирован новый, отличный от португальского характер возникавшей бразильской нации. Небольшие по размерам, исполненные ясной гармонии, с плавно перетекающими архитектурными объемами, округлыми башнями, обрамленными орнаментальной лепниной, порталами и светлыми интерьерами, украшенными изысканной резьбой, его постройки составляют органический ансамбль с природой (церковь Сан-Франсиску-ди-Ассиз, Ору-Прету). В барочных зданиях Алейжадинью было много от рокайльной декоративности, что вообще характерно для архитектуры штата Минас-Жерайс второй половины XVIII в.»^{248}.