Латинская Америка - революция и современность

В отличие от всех других революционных свершений конца 60-х и начала 70-х годов именно Чилийская революция по ряду объективных и субъективных причин оказалась наиболее глубокой по социально-экономическому содержанию, реально открывающей путь к социализму. Это объяснялось прежде всего тем, что, если в Перу, Панаме, Эквадоре, Гондурасе, Боливии, Доминиканской Республике политическое руководство процессом перестройки осуществляли военные мелкобуржуазные демократы, то в Чили во главе революции с самого начала выступил рабочий класс. Ведущую роль в мобилизации трудящихся масс играли коммунистическая и социалистическая партии.

«Взаимопонимание между социалистами и коммунистами, сцементированное в общей борьбе за улучшение жизни трудящихся, против империализма и олигархии и за социализм, — отмечалось в Программе Коммунистической партии Чили, принятой незадолго до начала революции, — является краеугольным камнем политики единства, которую проводят коммунисты»^{81}. Союз двух революционных партий позволил рабочему классу сыграть роль гегемона революции.

Грандиозные преобразования, которые удалось провести за три года существования правительства Народного единства, острота классовой борьбы и ее разнообразные формы, героическая деятельность социалистов и коммунистов, небывало богатый опыт революционного творчества народных масс трудящихся, противоборство различных идеологий и политических направлений по проблемам стратегии и тактики — все это придало Чилийской революции 1970–1973 гг. громадное международное значение, выдвинуло ее в ряд наиболее выдающихся революционных подвигов пролетариата и его союзников.

Проблемам Чилийской революции посвящено много серьезных исследований, популярных очерков, мемуаров. Подробно, день за днем, описан ход событий^{82}. И тем не менее тема Чили продолжает находиться в центре внимания прогрессивной общественности всего мира. И это не случайно, ибо до сих пор образ Чилийской революции, ее уроки нисколько не устарели, имеют огромный теоретический и политический интерес. И это вполне естественно, так как все крупные революции независимо от их успеха или поражения навсегда остаются в истории человечества. Не случайно К. Маркс образно называл социальные революции «локомотивами истории». Эта характеристика вполне применима и в отношении Чилийской революции.

Буржуазные ученые и политические деятели отрицали и отрицают выдающуюся роль революций как двигателей прогресса. Отрицают они и значение революции 1970–1973 гг. в Чили, обвиняя С. Альенде и правительство Народного единства в нанесении общественного ущерба, нарушении конституционного порядка, ненужном и вредном возбуждении масс, подчинении национальных интересов требованиям «международного коммунизма» и т. п.

В последние годы возродилась так называемая «социология революции», появившаяся еще на рубеже XIX–XX вв., но лишь теперь выдвинувшая претензию на выполнение некоей высшей функции в идейно-политической борьбе с марксизмом и коммунизмом.

Социальные революции в глазах большинства буржуазных ученых из подлинных «локомотивов истории» превращаются в какие-то порожние вагоны, сбившиеся с пути и катящиеся неизвестно куда, внося своим неожиданным появлением лишь хаос и бессмысленные разрушения. И наоборот, контрреволюция выглядит в такой ситуации как явное благо и необходимый инструмент в наведении общественного порядка.

Примерно так интерпретируются многими буржуазными историками события в Чили в годы правления С. Альенде и последующий период фашистского мракобесия Пиночета.

Острые идейно-политические дискуссии идут также по вопросу о мирном и немирном путях революции, о роли армии и средних слоев на различных этапах борьбы, о формах сотрудничества политических течений и партий в рамках Народного единства. Самые различные оценки даются социально-экономическому содержанию революционных преобразований правительства С. Альенде, роли социалистической и коммунистической партий.

В нашу задачу не входит описывать ход событий и все сложные проблемы Чилийской революции, поэтому кратко остановимся лишь на трех вопросах, находящихся в центре теоретических споров, а именно:

1. Подтверждает или опровергает опыт Чили ленинскую концепцию мирного пути революции?

2. Способен или не способен рабочий класс и его партии в странах Латинской Америки обеспечить прочный союз с промежуточными и мелкобуржуазными слоями населения на весь период борьбы или в определенный момент неизбежен конфликт между ними?

3. Какую роль сыграли в исходе Чилийской революции ультралевые тенденции?

Начнем с первого вопроса: правы ли были коммунисты, другие участники блока Народного единства, делая ставку на мирный путь развития революции, если в конечном счете она потерпела поражение?